Время чтения ~ 33 минуты

Ярослав Гашек. Часть 1. Голосуй за Гашека!

Предисловие

В общественно-политической жизни современной России происходит много интересного. До развала СССР жизнь была проста и предсказуема (гарантированное трудоустройство, доступные жильё, образование и здравоохранение). Но с момента подъёма на железный стул «царя» Бориса в святые девяностые жить становилось всё веселее и веселее. Его борьба с коррупцией партноменклатуры обернулась небывалым её расцветом с приходом «царя» к власти, уж не говоря о массовом обнищании населения и легендарном разгуле преступности. Аккомпанементом к происходящему были крики о вставании с колен, по-западному демократическом, но самобытном движении великой России в будущее. 

Такое будущее, по какой-то причине, понравилось не всем. В девяностые страна стояла на краю пропасти, а сегодня она готова сделать шаг вперед. Из года в год наследник Бориса I жестко раздаёт боярам приказы: «население должно жить хорошо», «здравоохранение и образование должны быть эффективны», «бензин должен стоить дешево». И из года в год ведомая его уверенной рукой РФ занимает призовые места по уровню неравенства доходов населения. Крики о вставании с колен сменились на призывы к примирению хозяев с батраками. Церковь присваивает музеи, обсерватории и больницы под строительство бизнес-центров, растёт пенсионный возраст, главы регионов гордо отчитываются об оптимизированных (закрытых/разрушенных/разогнанных) школах и больницах, конституционная реформа сулит рост полномочий президента, судов и аппарата полиции. Всё это, разумеется, во имя блага народа и с соблюдением всех конституционных норм. 

Подчас основным способом осознать и принять все блага предпринимаемых хозяевами мер для счастливых граждан становится смех. Юмор на любой вкус благодаря интернету и телевидению доступен всем — пенсионерам и школьникам, парикмахерам и летчикам, токарям и программистам. Мало-помалу в глазах народа власть всё меньше воспринимается, как что-то сакральное. В сердцах граждан не остаётся места священному трепету перед её авторитетом. И для хозяев жизни это плохой сигнал. У истоков Февральской революции 1917 года тоже лежала десакрализация и насмешки простого люда над царской семьёй.

Если уж мы заговорили о начале XX века, разовьём нашу мысль. В те времена юмор был представлен фольклором, сатирическими журналами и пошлыми анекдотами, которыми беднота и рабочие обменивались в кабаках. Ещё не началась Первая мировая война, на месте великие и старые империи, рабочие и крестьяне пока не объединили усилия в борьбе со своими мучителями.

В числе великих значилась и Австро-Венгерская империя. Страна ещё существовала, но уже не здравствовала. Косная бюрократическая машина стягивала между собой лоскуты народов гнилой дратвой. Народы входили в империю против своей воли, год от года росли сепаратистские настроения, подогреваемые местными капиталистами. Обширный чиновничий аппарат криво и косо пытался изобразить обратную картину, в первую очередь в глазах августейших правителей. Если определять жанровую принадлежность этого спектакля, то на ум приходит водевиль. Смеялись, утирая слёзы радости, все — мадьяры с боснийцами, чехи со словаками, румыны с хорватами.

В атмосфере всеобщего трагического идиотизма рос герой нашей истории Ярослав Гашек — чешский писатель-сатирик, весельчак, душа компании, критик монархии и парламентаризма, коммунист. Если Австро-Венгрия — это океанский лайнер «Титаник», то Гашек — это оркестр, который в фильме Джеймса Кэмерона играл музыку, пока пассажиры эвакуировались с тонущего лайнера.

Данная статья выйдет в двух частях, как и жизнь писателя разделилась на два периода. Первая часть посвящена бытности Гашека богемным весельчаком, анархистом и блестящим выразителем народного презрения к буржуазии и аристократии. Вторая часть будет посвящена его участию в Первой мировой войне, вхождению в чехословацкий легион, а затем переходу на сторону Красной армии и вступлению в РКП(б).

Часть 1. Голосуй за Гашека!

Когда в Российской империи вершиной литературной сатиры был журнал Сатирикон, в Австро-Венгерской империи таковым был Ярослав Гашек. Одного его хватило бы на 100 таких журналов. Но, чтобы стать достойным этой похвалы, ему пришлось пройти долгий и тернистый путь.

Путь Гашека начался с его рождения 30 апреля 1883 года в доме № 1325 по Школьской улице в Праге. С детства Ярослав не обладал усидчивостью, зато любил кривляться и ёрничать. В школе учился легко, так как без проблем запоминал услышанное на уроках. Хорошая успеваемость позволила Гашеку поступить в гимназию.

От писателя-патриота Алоиза Ирасека, который преподавал в гимназии историю Чехии, Гашек в юношестве заразился идеей национального освобождения славянских народов, а потому принимал регулярное участие в антинемецких выступлениях. Разразившаяся в 1897 году волна демонстраций вгоняла императора Франца Иосифа I в дрожь. По всей империи было введено чрезвычайное положение. В пражском выступлении Гашек отметился по полной программе — громил немецкие магазины, бросал камни в полицейских. Его арестовали и при обыске нашли в карманах те самые камни. Ярослав не растерялся, объяснив, что это минералы для школьной коллекции. Ему, разумеется, не поверили и обещали расстрелять на следующее утро. Из тюремной камеры юный Ярослав направил матери записку следующего содержания:

Дорогая мамочка! Завтра меня к обеду не ждите, так как я буду расстрелян. Господину учителю Гаспергу скажите, что у Гафнера во Вршовицах продается прекрасный аметист для школьной коллекции, а полученные мной минералы находятся в полицейском управлении. Когда к нам придет мой товарищ Войтишек Горнгоф, то скажите ему, что меня вели 24 конных полицейских. Когда будут мои похороны, еще неизвестно.

Но в итоге все обошлось, Гашека отпустили. После этого инцидента, а также в силу плохой успеваемости (оказывается, для успешной учебы в гимназии недостаточно только лишь хорошей памяти, требовалась и та самая усидчивость) он покинул учебное заведение. Мать не могла этому противиться, так как семье Гашеков было нечем платить за учебу. Бедность родных подтолкнула Ярослава взяться за ум и в 1899 году поступить в Пражское Чешскославянское коммерческое училище, где за отличную успеваемость он учился бесплатно.

С юных лет Ярослав вёл разгульный образ жизни, его любимым занятием были разнообразные шалости, знакомство с новыми людьми, массовое распитие спиртного в кабачках. Непоседливый характер и, видимо, непослушные ноги тянули Ярду (так его называли друзья) подальше от скуки. В 1900 году, когда шли летние каникулы перед 3 курсом, будущий писатель отправился в свой первый поход по Словакии, который положил начало череде хождений. В них Гашек узнавал и все глубже проникал в тонкости жизни самых незащищенных слоёв населения, прочувствовал их быт, радости и горести.

Путешествие по Словакии побудило написать первый фельетон, который 26 января 1901 года в газете «Народны листы» был опубликован под названием «Цыгане на празднике». В том же году хулигана увлёк новый виток путешествий. На этот раз дорога приключений провела Ярду помимо Словакии через Галицию и Венгрию. В пути он продолжает черпать сюжеты для рассказов. В том же году судьба свела Гашека с писателем Ладиславом Гаеком, который стал его верным другом и соратником по Партии умеренного прогресса в рамках закона.

Будучи студентом, Ярослав вошел в литературный кружок «Сиринга», где никто не относился к нему, как к настоящему писателю. Да и сам Гашек не воспринимал себя и своё творчество всерьёз. Но когда, сидя за столом с кружечкой смиховского, он начинал разить окружающих бойким слогом и сальной шуткой, никто из кружковцев не перебивал Ярду. Товарищ по кружку драматург Иржи Маген в переписке с Вацлавом Менгером (биографом Гашека) вспоминал:

Этот человек на веранде кабачка «У новой Праги» начинал рассказывать какую-нибудь историю, в выдумке никто не мог с ним сравняться. Тогда рассказывались истории без ладу и складу, всяк, кто сидел за столом, должен был добавить свою главу. Гашек обычно начинал, потом кто-то развивал его выдумку, а затем всё превращалось в общий трёп. Трёпом всё это было уже с первых слов, но <…> Гашек уже в самом начале выкрадывал из корзины фантазии всё без остатка, не оставляя другим ни огрызка. Гашек был лёгкий человек, а мы — тугодумы.

В 1902 году Гашек окончил училище и по настоянию матери нанялся работать в банк «Славия», где до своей смерти работал его отец. Рутина конторской работы толкала гуляку в очередной раз узнать: «Как там она, Словакия?» Пропав на две недели и не предупредив об этом начальство, по возвращении Гашек с трудом вымолил у него прощение. 

В 1903 году совместно с Ладиславом Гаеком Ярда написал сборник стихов «Майские выкрики», после публикации которого решил сделать писательство ремеслом всей жизни. Выход книги дал понять, что на литературе можно заработать. Поэтому он оставил на своем рабочем столе в банке записку: «Не волнуйтесь. Ярослав Гашек» и вновь уехал в Словакию. 3 июня 1903 года Гашек был уволен.

Так литература и жизнь стали для Ярослава тождественными понятиями. После окончательного выбора профессии нашего героя можно было увидеть либо с пером, либо с пивной кружкой в руке. Когда Гашек был трезв, он писал, когда Гашек был пьян, он произносил пламенные речи. Те речи были не просто пьяным бредом, они дополняли его тексты и в то же время служили источником его вдохновения. Публикуясь в юмористических журналах и газетах, начинающий писатель быстро набирал популярность. При этом, какой бы сюжет он ни сочинил, каждом чувствовалось враждебно‑насмешливое отношения народных масс к бюрократическому бреду, полицейской жестокости, религиозной морали. Свои мысли на бумаге он облекал в такую изощрённую форму, что никакой представитель репрессивного аппарата не мог уличить его в оскорблении государственной власти.

Следующее исчезновение Гашека из Праги затянулось на четыре месяца. Обуреваемый идеей освобождения народов из-под гнёта заскорузлых монархов, Ярослав отправился добровольцем участвовать в восстании македонцев и болгар против ига Османской империи (Илинденское восстание 1903 года). Там в его жизнь ворвался Ян Климеш, великий македонский воевода. Обойщик по профессии, он был послан в Софию в 1902 году. В Софии он сблизился с борцами за свободу, после чего время от времени посещал чешскую столицу вербовать соотечественников для участия в македонском освободительном движении. Этот великий человек наряду с Гаеком встал у истоков Партии умеренного прогресса в рамках закона. Ему Гашек в книге «Политическая и социальная история партии умеренного прогресса в рамках закона» посвятил целую главу, где подробно описал их совместные похождения.

Возвращение Ярды в столицу отразилось в полицейских сводках:

Императорско-королевский старший полицейский Вацлав Шмид 6 октября 1903 года в четверть десятого вечера доставил в полицейский участок писателя Ярослава Гашека, 21-го года, проживающего в доме № 195 на Крал. Виноградах, поскольку вышеозначенный в нетрезвом состоянии справлял малую нужду перед зданием полицейского управления на Поштовской улице.

В 1904 году писатель тесно сблизился с движением чешских анархистов. Дед нашего героя Франтишек Гашек принимал участие в революционной борьбе 1848 года в Чехии. В семье считалось, что он лично встречался с главным русским анархистом Михаилом Бакуниным и способствовал побегу того из Австрии. В честь Бакунина Гашек выбрал имя Митя одним из своих бесчисленных псевдонимов. Ярослав считал анархизм наиболее революционным движением того времени. И его, радеющего за национальное освобождение чехов, можно было понять. Ярде претил реформизм социал-демократов, которые делали вид, будто национальный вопрос в Чехии не стоял. На фоне этих карманных революционеров самой радикальной организацией того времени было именно движение анархистов. Это и притягивало молодежь, которая радикализировалась под воздействием революционных настроений в Российской империи.

Интенсивное просветительское движение, которое к 1904 году охватило всю Центральную Европу, и либеральные идеи, доходившие до нас из мятежных русских губерний, где террористы в период с 1902 по 1904 год развили наибольшую активность, поддерживаемую ходом русско-японской войны и увенчавшуюся рядом отдельных успехов, к каковым можно отнести смерть Плеве от взрыва бомбы и убийство дяди царя, великого князя Сергея в Варшаве, не остались без отклика и у нас.

— писал Ярослав Гашек.

Анархистский период Ярослав провел, сочиняя и редактируя статьи и заметки в журналах «Комуна», «Омладина», «Нова Омладина», «Худяс» («Бедняк»). Язык-помело пригодился при агитации среди шахтеров и текстильщиков Моравии. Их Гашек убеждал в неизбежности крушения монархии и необходимости борьбы, распространял по деревням и сёлам листовки с призывами к свержению Габсбургов.

Гашек — анархист

В 1905 году, после революции в России, ситуация в Чехии накалилась до предела. В Праге и в других городах строились баррикады, под красными флагами и лозунгом «То, что произошло в России, должно произойти у нас!» проходили демонстрации, в которых принимал участие и наш великовозрастный непоседа. В том же году случилось и «апостольское хождение в Вену и Триест», которое в августе устроил Гашек вместе с художником Ярославом Кубином и солистом пражского балета Франтишеком Вагнером. В тот момент Партии умеренного прогресса в рамках закона еще в проекте не было. Тем не менее, в процессе хождений Ярда стремился максимально широко распространить идеи, которые уже тогда, словно мухи, витали в его голове, но ещё не в полной мере оформились. Придурковатые попытки писателя достучаться до народного сердца рождали весьма забавные казусы:

Я безотлагательно начал готовиться к своему апостольскому пути. Мне было совершенно ясно, что простой деревенский люд не проймешь высокопарными, то есть бессмысленными с их точки зрения фразами. С народом надо говорить о том, что связывает его с родной землей.

Поэтому для своего доклада, который проходил в Летнянах при необычайном скоплении слушателей, поскольку пришли крестьяне даже из Винорже и Чаковиц, я выбрал тему чрезвычайно доходчивую: «Новое о проблеме истребления полевых мышей»…

<…> Тут в зале поднялся шум, и какой то человек подскочил к моему столу:

— Что за чушь вы тут несёте! Соседи, гоните его!

И они вышвырнули меня в мгновение ока, как я ни убеждал их, что это еще не конец и сейчас начнется самое интересное. Вот тут то самое интересное и началось. Они изваляли меня в грязи, сорвали шляпу и кольями погнали по дороге на Дяблице до самых Высочан…

Честно говоря, непонятно, как Гашек столько успевал. Мало того, что он писал, агитировал, путешествовал и придуривался, — он улучал время для романтики. В год Первой русской революции Ярослав познакомился со своей будущей женой Ярмилой Майеровой. Её отец, успешный скульптор, был против отношений своей дочери с анархистом, алкоголиком и голодранцем, каковым был Гашек. Но путь любви тернист, и голубки встречались вопреки запретам.

Конечно, любовные похождения не могли остановить политической борьбы. Полицейские сводки того же 1905 года упоминают такой случай:

Двадцатидвухлетний писатель Ярослав Гашек, проживающий и т. д., 20 июня в четверть четвёртого утра на Житной улице неподалеку от полицейского участка зажёг три уличных фонаря, которые уже были погашены. Императорско-королевский полицейский Франтишек Шприх доставил вышеозначенного в участок, а поскольку он вел себя грубо и не пожелал назвать своего имени, то был заключен в одиночную камеру.

Никто не сможет лучше оценить заслуг человека, чем его злейший враг. В тайной полиции Гашека считали «особо опасным анархистом» и боролись с ним соответственно статусу. В 1907 году в редакцию журнала «Комуна» был подослан полицейский шпион, который выдавал себя за известного итальянского анархиста, желавшего наладить контакт с чешскими единомышленниками. Гашек молниеносно раскусил провокацию и принял решительные контрмеры. Вечером того же дня шпиона, пьяного и одетого в женское платье, обнаружили у подъезда полицейского управления Праги с запиской на груди: «Компаньонам тайного политического департамента Гельнеру и Славичку дарим этого урода для зоологического сада при императорском замке в Вене». Этот момент жизни Ярослава трансформировался в историю о том, как Гашек вместе со своими друзьями обвинил шпика, пытавшегося в кабаке втереться к ним в доверие, в крамольных, антиправительственных речах. В таком виде он был включен как в «Политическую и социальную историю партии умеренного прогресса в рамках закона», так и в первую главу «Похождений бравого солдата Швейка». Ну и вишенка на торте. 1 мая 1907 года во время демонстрации произошла драка с полицией, за которую Гашека на целый месяц упекли в камеру.

Как мы раньше писали, Ярда понимал, что анархистское движение было революционным лишь в сравнении с совсем уж беззубыми партиями, но по мере соприкосновения с сермяжной правдой жизни сельчан у Гашека сложилось понимание, что только смена общественного строя способна решить фундаментальные проблемы классов и народов. Эти мысли привели к выходу из движения анархистов. Также этому способствовало подозрение Ярослава, что глава анархистов Карел Вогрызек был полицейским осведомителем, что позже подтвердилось.

Но сам Гашек писал о своем уходе от анархистов так:

Таким же анархистом был и я. Теперь я хотел бы выразить благодарность полиции советнику Петрасеку с Краловских Виноград за то, что он меня переубедил. Это произошло накануне последнего визита его величества в Прагу, когда я был редактором анархистской «Комуны». Меня вызвали в полицейский комиссариат на Краловских Виноградах, и покойный ныне советник Петрасек, возглавлявший этот комиссариат, сына которого я хорошо знал, пригласил меня к себе и обратился ко мне с истинно отеческими наставлениями, похлопав при этом по плечу и добродушно пожимая мою руку:

<…> — Вы сейчас в «Комуне», мой юный друг, — он поднялся и погладил меня по голове. — Откажитесь, приятель. У вас есть мать, жена, добропорядочная женщина, брат, который ждет места в банке «Славия», ступайте лучше к младочехам. Выбросьте из головы весь этот бензин и динамит, такие дела вам не к чести, а если уж хотите состоять в какой-то партии, которая много кричит, идите к национальным социалистам. Но коль скоро у вас имеются какие то революционные убеждения, отправляйтесь к социал-демократам. Они хотят всеобщего избирательного права, а мы им его не дадим. Но за это мы вас не станем сажать. Только выбросьте все эти бомбы из головы.

<…> И я ушел из «Комуны», основал партию умеренного прогресса в рамках закона и стал работать редактором в журнале «Мир животных». 

XX век можно назвать веком политических партий. Именно тогда загибающаяся аристократия и капиталисты Европы мало-помалу жаловали населению избирательные права и созывали ручные парламенты с тем, чтобы раз за разом их распускать, пока не соберется лояльный правителю состав. Появление и рост разнообразных партий был результатом столь неслыханной щедрости. Парламентская демократия воспринималась политиками, как некий кристально чистый механизм, который выражал волю народа и по справедливости распределял министерские портфели. Тогда это заблуждение еще было чем-то свежим, забавно, что в XXI веке оно по-прежнему владеет умами.

Гашек обладал отличной памятью, наблюдательностью и отменным чувством юмора, потому воспринимать политическую борьбу легальных партий того времени всерьёз он не мог. В его текстах помимо издёвки над дряхлыми монархическими порядками сквозила неприкрытая ирония по отношению к парламентской борьбе. Непрерывные попытки тех же социал-демократов объяснить избирателям свои намерения жаждой всеобщей свободы, равенства и братства на практике прикрывали личные амбиции и тягу политиков к более высокому положению в обществе и личному обогащению. Каждый социал-демократический лидер, говорил Гашек, «в борьбе за права пролетариата трогательно тучнеет. Видать, таков уж удел не только социал-демократических вождей, но и вождей всех народных партий вообще». 

По известному обычаю, всякие разговоры о политике начинались в кругу хороших друзей в заведении, где наливали хорошее пиво. Для Гашека и его компании таким заведением стал кабак «У золотого литра» в районе Краловы Винограды. В их дебатах виднейшими участниками были писатели Якуб Арбес, Густав Опоченский, Йозеф Мах, Эдуард Дробилек. Последние трое тоже в итоге составили ядро партии Ярды. В 1907 году, после того, как Франц-Иосиф даровал своим подданным всеобщее избирательное право, в Чехии проходили выборы в Имперский парламент. В этой связи Дробилек подкинул Гашеку идею создания шутливой партии. Наш герой мгновенно её подхватил. Название «Партия умеренного прогресса в рамках закона» пришло в голову само собой. «Прогресс обоюдоострое оружие, так же как пиво. Люди накинуться на него и не знают, когда остановиться…» — говорил Гашек. Оно высмеивало соглашательство социал-демократической партии, для первых лиц которой вершиной политической борьбы стала борьба парламентская, исключающая революционную активность и всякое преступление закона. Вспоминая тот момент, наш юморист писал:

…И в это бурное время я учреждаю в кабачке «У золотого литра» на Краловских Виноградах под насмешки маэстро Арбеса новую чешскую политическую партию — партию умеренного прогресса в рамках закона, название которой являлось одновременно её манифестом и декларацией принципов, поскольку слова «умеренный» и «прогресс», «рамки» и «закон», идейно связанные в единое могучее целое, возвещали о генеральной линии нашей партии, которая, впрочем, позже изменила своё направление применительно к политической ситуации, дабы подладиться к существовавшим обстоятельствам, а в 1911 году последовала её реорганизация. 

Умеренное, поступательное развитие и до буквы беспрекословное следование законам — такой подход писатель позже передаст своему литературному персонажу солдату Швейку. Тот с такой филигранной точностью выполнял взаимоисключающие приказы сверху, что становилось понятно: полицейско-бюрократическая система, единственной целью которой является консервация старых порядков, сама себя уничтожает. Если бы все армии состояли из таких Швейков, Первая мировая война закончилась бы сама собой. Хочется надеяться, что, если бы Партия умеренного прогресса в рамках закона стала массовой по всему миру, не осталось бы на планете ни монархий, ни капитала. Но это всего лишь фантазии.

Слева направо: Йозеф Мах, Эдуард Дробилек, Ярослав Гашек

Программа организации рождалась в муках. Собрание за собранием шло обсуждение ключевых пунктов. Не изменяя самому себе, в своих программных речах Гашек обосновывал возрождение рабства и инквизиции. Большое внимание уделялось бытовым сторонам жизни чешского народа. Волновало взимание платы в общественных местах, из-за чего беднейшие слои населения прибегали к пользованию «местами ещё более общественными». Дворников, которые бесплатно не открывали подъезды возвращающимся завсегдатаям трактиров, Гашек требовал национализировать. Эта мера также способствовала бы более эффективной работе тайной полиции, которая в той же Российской империи зачастую использовала дворников в качестве осведомителей.

Если бессменным лидером Партии умеренного прогресса в рамках закона в современной России является Геннадий Андреевич Зюганов, то в Чехии начала XX века им, разумеется, стал Ярослав Гашек. Заседания не были бы столь хороши, не председательствуй на них этот молодой и перспективный политик. Освещение высоких материй и стремительный переход к низким, бытовым вкупе с искромётным юмором Ярды привлекали как простых зевак, так и представителей пражской богемы, тем самым наращивая актив ещё не учрежденной организации.

От учреждения до итогового оформления партия шла 4 года, так как для Гашека было предельно важно до мелочей продумать программу, составить манифест и сочинить гимн, не говоря уже о различных технических моментах. Например, о процессе выбора мест проведения собраний, гениальный чудак писал:

…В те времена, когда возникала наша партия, трезвенники всем внушали отвращение, их преследовали, и мы, члены новой партии, не желая бросать вызов всеобщему мнению о необходимости алкоголизма, тоже плыли по течению и снимали залы для собраний там, где подавали хорошее пиво. Это было непременным условием…

<…> А какое пиво выбрала для своих политических целей партия умеренного прогресса в рамках закона? Велькопоповицкое, смиховское и пльзеньское. Позже, по мере роста партии, мы пивали и другое пиво, но всегда высшего качества. Из вин наша партия пила: далматинские, итальянские, крепкие испанские, нежные австрийские, а иногда и венгерские. Из ликёров и водок мы употребляли сливовицу, ром и контушовку. Заглавные буквы этих слов составляют «SRK», и мы говорили: «Хлебнем-ка солидарности, справедливости и товарищества (нем. Solidarität, Recht und Kameradschaft)». Наши центры находились в ресторане «У золотого литра» на улице Манеса, «У свечки» и в «Славянском кафе».

Сам Гашек с одной стороны стремился максимально глубоко разобраться в технике политической борьбы, а с другой очень хотел расположить к себе родителей Ярмилы, а для этого нужна была постоянная работа. В 1909 году Ладислав Гаек трудился редактором журнала Мир животных. Гашек в то время ночевал где придётся и попросился на ночлег к старому другу, тот его великодушно принял. Тут-то Гашек и спросил его, нет ли в редакции местечка для маленького скромного Ярды. Гаек в ответ попросил его что-нибудь написать и показал его работу своему шефу с просьбой дать хоть какую-то работу. Так и случилось. Начинающий политик понял, что нет лучше шанса, чем этот:

Вот и я тоже сделал первый шаг по пути, который учит искусству обманывать людей и сбивать их с толку, потому что стал редактором «Мира животных», питая надежду, что от «Мира животных» один лишь маленький шаг до депутата в сейме…

<…> Именно журнал «Мир животных» произвел в моей душе полный политический переворот. Все, что там делается в миниатюре, по большому счету происходит в политике. Только обманывая общество, могут за его счет безбедно жить отдельные лица…

Есть мнение, что искусство обманывать Гашек впитал с молоком матери. Чтобы повеселить себя и читателя, он начал сам придумывать новых, доселе невиданных животных. Веревочка вилась год, до того момента, когда была написана статья об открытии доисторической праблохи Palaeopsylla. Статья получила резонанс, что в конечном счёте повлекло за собой полемику в зоологическом сообществе, которая закончилась советами редактору «не откладывая в долгий ящик, срочно утопиться вместе со всем редакционным персоналом».

В мае 1910 года, пока Ярослав еще числился сотрудником журнала, состоялась их с Ярмилой свадьба. Благословение родителей невесты стоило Гашеку больших усилий. Он обещал им побороть свою природу: остепениться, покончить с политической деятельностью, пьянством и стать благочестивым чехом, способным обеспечивать семью. Несмотря на свой атеизм, он получил от священника удостоверение о прохождении исповеди, что-таки позволило свадьбе состояться.

После ухода из «Мира животных» работу с животными Гашек не прекратил. По всей Праге он стал собирать дворняг, мыть их, вычесывать блох, красить шерсть, подделывать их родословную и продавать под видом зверей благородных кровей. Эту схему наш весельчак назвал «Кинологический институт». Даже немного обидно, что правда вскрылась, и Ярослав с Ярмилой предстали за это перед судом. «Мир животных» и «Кинологический институт» впоследствии отразились в «Похождениях бравого солдата Швейка».

В роман перекочевал и ещё один интересный опыт Ярды. Однажды писатель долго стоял на мосту и пристально глядел вниз на реку. Прохожий, глядя на это, решил, что гражданин решается покончить с собой. Приехала полиция и забрала Гашека в участок, где тот представился Святым Яном Непомуцким, примерно 518 лет от роду. На вопрос о дате рождения Святой Ян сообщил, что вообще не рождался, а его выловили из реки. Пробыв какое-то время в дурдоме, Ярослав познал и запомнил условия жизни душевнобольных, что помогло при работе над «Похождениями бравого солдата Швейка».

В 1911 году, в период подготовки к дополнительным выборам в австрийский парламент по Виноградскому избирательному округу в Праге, наконец оформилась Партия умеренного прогресса в рамка закона. Манифест партии гласил:

Народ чешский! Шел 1492 год, когда Колумб отплыл из Генуи с целью открыть Америку. С той поры минуло несколько столетий, и мы, видя сегодня прогресс в стране, открытой Колумбом, с полным основанием можем считать, что прогресс этот не мог возникнуть ни с того ни с сего, скажем, насильственным путем. Прогресс этот с момента того исторического события, когда самый знаменитый чех, Колумб, открыл Америку и отплыл из Генуёвиц, развивался умеренно, в рамках закона, и, бесспорно, Америка не достигла бы сегодня такого уровня цивилизации, если б Колумб её не открыл. Но Колумб не побоялся и, уже в ту пору руководствуясь принципом «умеренный прогресс в рамках закона», отпросился у досточтимого начальства и приплыл на край Америки, чтобы не доводить дело до крайности. Только следом за ним один американец открыл весь родной материк, который и назван в его честь Америкой. Затем понадобилось лишь истребить индейцев, ввести рабство и так повсюду вводить прогресс, полегоньку, не спеша, и в конечном итоге мы видим, что несколько столетий спустя Эдисону удалось изобрести фонограф. Не отправься Колумб в Америку, не решись он вообще на свою туристическую поездку, индейцы продолжали бы драться друг с другом, у нас не было бы даже фонографа, а у вышеназванного государства — такого источника доходов, как табачная монополия, у простого люда в деревне не было бы его картофельных клёцок, мы не знали бы картофеля и самогонки из него, короче, пришел бы конец благоденствию. Итак, Колумб попытался и открыл Америку, известен же прекрасный древнечешский девиз: «Рискнуть да и закаяться».

Вот так и мы выступаем перед тобой, чешский народ, с новой программой. Мы попытались создать новую политическую партию и убеждены, что получится так, как гласит польская поговорка: «От малой искры да большой пожар».

Чешский народ! Чехи! Земляки! Колумб тоже не знал, какие плоды принесет в один прекрасный день его путешествие в Америку, что выйдет из его затеи, что это в конце концов приведет к всемирно-историческим событиям и что его путешествие к неведомым берегам Америки завершится в итоге миллиардами, завещанными великодушным Карнеги в пользу американских университетов.

Вот и мы, создавшие новую политическую партию, не представляем, да и не можем себе представить, что хорошего свершит эта партия для человечества, а в особенности для тебя, дорогой народ чешский!

А вас всех, безусловно, интересуют принципы партии, её программа. Но что может быть прекрасней лозунга, начертанного на знамёнах партии, — «Умеренный прогресс в рамках закона»?

Граждане чехи! Памятуя, что закон ограждает любого человека от насилия, мы отдали свою программу под охранительную сень закона, а поскольку все законы у нас со временем претерпевают изменения, иначе говоря, идут рука об руку с умеренным прогрессом, мы вписали сей умеренный прогресс в свою программу. Потому что просто немыслимо, чтобы младенец каким-то насильственным способом сразу повзрослел; это может произойти лишь путем естественного развития, день за днем, год за годом.

Народ чешский! Прежде чем ты попал под власть Габсбургов, должны были родиться Пржемысловичи, Ягеллоны, Люксембурги, и лишь столетия спустя ты очутился под властью Габсбургов. Так и мост Сватоплука Чеха — его тоже не за одну ночь построили. Сначала должен был родиться Сватоплук Чех, прославиться, умереть, затем привели в порядок берега и лишь после этого построили мост Сватоплука Чеха.

Народ чешский! В чешской нации существует множество партий, которые станут тебя уверять, будто все это можно было совершить в один прием, разом! Иные партии, напротив, заявят, что этого вообще сделать невозможно! Кому ж в таком случае ты должен верить? Разумеется, тем, кто обращает твое внимание на то, что все это свершилось путем умеренного прогресса в рамках закона.

Прага, апрель 1911.

На выборах 13 июня трактир «Коровник» в тех же Виноградах стал избирательным штабом новой партии. Плакаты, украшавшие окна трактира, гласили:

«Все как один отдайте голоса за нашего кандидата партии умеренного прогресса в рамках закона, писателя Ярослава Гашека, который на многочисленных собраниях развил свою богатую программу национализации дворников»;

«Нам не хватает пятнадцати голосов»;

«В нашей предвыборной канцелярии меню для избирателей»;

«Что не получите из Вены, получите у нас»;

«Сегодня панихида по провалившимся кандидатам»;

«Если вы изберёте нашего кандидата, обещаем защитить вас от землетрясения в Мексике»;

«Каждый избиратель получит карманный аквариум».

Голосование проходило под звонкие напевы гимна партии, написанного Йозефом Махом:

Мильоны кандидатов встали,

Чтоб был обманут честный люд,

Чтобы им голоса отдали,

Они охотно их возьмут.

Пускай сторонники эксцессов

Насильем строй менять хотят.

Умеренного мы прогресса,

Пан Гашек — вот наш кандидат.

Помимо ранее описанных программных пунктов Партии умеренного прогресса в рамках закона было, что предложить избирателям:

  • Реабилитация животных (очищение репутации собак и свиней, чтобы к ним не относились как к грязным животным);
  • Установление государственных учреждений для слабоумных депутатов;
  • Святость духовенства и Церкви («Если девушка-школьница лишена девственности священником»);
  • Обязательное введение алкоголизма.

О результатах выборов отчитался сам Гашек:

Ни одна политическая партия не развернула такой агитации, как мы. Лекции и собрания избирателей проходили ежедневно, пока наконец не наступил тот памятный день, когда виноградские избиратели, голосуя за кандидата Партии умеренного прогресса в рамках закона, должны были продемонстрировать свою политическую зрелость. Однако, к сожалению, те, кто, казалось бы, симпатизировал новой партии, в последнюю минуту трусливо покинули знамя, под которое стали в «Коровнике», и голосовали против нас. Всего тридцать восемь смельчаков из нашего избирательного округа сохранили нам верность и не дали уговорить себя кандидатам национально-социальной, социал-демократической и государственно-правовой партии, отдав свои голоса кандидату партии умеренного прогресса в рамках закона, почетная обязанность представлять которую была возложена на меня.

Всего 38 человек проголосовали за пана Гашека. Как будто этого было мало, их бюллетени были признаны недействительными, так как Ярослав не был зарегистрирован на выборах. Для сравнения, в паблике сегодняшней российской партии «Неуверенная Россия» состоит около 140 человек. И что можно сказать… Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Если пропорционально соотносить уровень абсурда, царящий в политике, с численностью актива шутливых партий, можно выстроить определенную тенденцию. Но какую — решайте сами. Избиратели многое потеряли, когда обошли вниманием партию Гашека. Как минимум, они бы вдоволь посмеялись.

С окончанием выборов закон о свободе собраний и митингов утратил силу, и тогда Ярда с друзьями, дабы продолжить съезды партии, организовал в ресторане «Звержины» литературное кабаре «У братьев–маккавеев». Идею, как и с партией, ему подкинул тот же Дробилек. Сценарий к первой одноактной пьесе «Чашка черного кофе» Гашек написал еще в «Коровнике» вначале года, после чего на спор сыграл в ней пять ролей.

20 апреля 1912 года у Ярослава и Ярмилы родился сын Рихард. В том же году пара рассталась. Из написанного выше очевидно, что ни одно из обещаний, данного Гашеком родителям жены, он не сдержал. Ярмила не смогла терпеть пьянство, постоянные исчезновения и шалости мужа, потому они расстались, но брак не расторгли.

Расставание сильно ударило по Ярде, но свою внутреннюю боль он подавлял тем же способом, что и всегда. «Партийная работа» и безрассудная игра юмора и хмельного пива в голове Гашека породили книгу «Политическая и социальная история партии умеренного прогресса в рамках закона». По сути это сборник памфлетов и юморесок, рассказывающий и высмеивающий историю создания партии. Все сопартийцы и идейные вдохновители, а также случайные знакомые, хоть как-то повлиявшие на итоговый вид организации, в юмористической манере представлены в этой книге. Имена всех действующих лиц были сохранены, в то время как даты и события, происходившие с ними, являют собой густую смесь реальных фактов с вымыслом.

«Политическая и социальная история партии умеренного прогресса в рамках закона» некоторыми литераторами признается не менее значительной работой, чем «Похождения бравого солдата Швейка». Литературный язык, которым мастерски владел Гашек, сложился именно во время написания «Политической истории». Но история реальная распорядилась так, что первая крупная работа Ярды не получила такого внимания, какого заслуживала.

Рукопись сборника сначала попала в руки издателю Карелу Лочаку, но он не решился её опубликовать. Некоторые главы печатались в 1924–1925 годах другом писателя Алоисом Гатиной в газете «Смер» («Направление»), а в 1937 году — в газете «Руде право» («Красная правда») Юлиусом Фучиком, который получил рукописи от Вацлава Менгера. Но после выхода в печати 23-х её глав владелец «Руде право», национал-социалист, запретил дальнейшую публикацию, так как в текстах Ярда высмеивал деятельность национал-социалистической партии. В 1963 году в Чехословакии вышло полное собрание сочинений Ярослава Гашека, в котором сборник «Политическая и социальная история партии умеренного прогресса в рамках закона» впервые появился в полном объеме. Советский читатель совершил первое знакомство с некоторыми главами сборника в 1930-е годы. К 100-летию со дня рождения Гашека в 1987 году некоторые отрывки публиковалось в газетах и литературных журналах СССР.

Первую половину своей короткой жизни Ярда в первую очередь развлекался сам, а присутствующие рядом просто попадали под горячую шутку. Так было до того, как Гашек попал на войну. До отъезда на фронт он успел натворить дел. Например, после начала войны Ярда поселился в одном пражском отеле. При регистрации сообщил, что родился, мол, в Киеве, живёт в Петрограде, приехал из Москвы, частный служащий, в Праге с целью ревизии австрийского генерального штаба. О приезде «русского» доложили, куда следует, и в его номер незамедлительно прибыли сотрудники правопорядка. В полицейском участке, когда хохма раскрылась, Гашек сообщил, что целью выходки было проверить, «как в это тяжкое для страны время функционирует государственная полиция». Как вы поняли, писатель был популярен в кругах блюстителей закона, потому ограничился 5 сутками ареста.

В конце января 1915 года «дела Австрии пошли так плохо», что для подготовки контрнаступления на галицийском фронте ей очень понадобился писатель Ярослав Гашек. Явившись на призывную комиссию, он дал о себе неверную информацию. К примеру, сообщил, что из языков владеет только чешским, хотя в действительности помимо чешского говорил на русском, венгерском, немецком, польском, сербском, словацком, французском языках. Эта и прочая ложь не помешала комиссии признать нашего героя годным, и он был зачислен в первую резервную роту 91-го пехотного полка, расквартированного в Чешских Будейовицах. Так закончилась мирная и беззаботная жизнь нашего героя. Впереди его ждали артиллерийские обстрелы, пот и кровь. 

Во второй части статьи вы узнаете, зачем мы написали первую. Помимо этого будут раскрыты «тайны»: что делал Гашек на войне, почему народы СССР знали и любили Гашека, на ком он женился во второй раз, какие языки выучил после Первой мировой войны и многое другое.

Источники

  • Гашек Я. Собрание сочинений в 6-ти томах. / Гашек Я. Москва: Художественная литература. 1983–1985. 6 т.
  • Пытлик Р. Гашек. / Пытлик Р. Москва: Молодая гвардия. 1977. 304 с. (ЖЗЛ).
  • Никольский С.В. История образа Швейка. Новое о Ярославе Гашеке и его герое. / Никольский С.В. Москва: Индрик. 1997. 176 с. (Библиотека Института славяноведения и балканистики РАН).
  • Menger V. Jaroslav Hašek doma. / Menger V. Прага: Sfinx, 1935. 264 с.

Список исправлений

  1. Оригинал: Путь Гашека начался с его рождения 30 апреля 1883 года в селе Мыдловары неподалёку от Чешских Будейовиц.
    Исправлено: Путь Гашека начался с его рождения 30 апреля 1883 года в доме № 1325 по Школьской улице в Праге.
  2. Оригинал: Ярмила не смогла терпеть пьянство, постоянные исчезновения и шалости мужа, потому их брак продлился всего 2 года. Ярда не был бы собой, если бы пережитое расставание заставило его унывать.
    Исправлено: Ярмила не смогла терпеть пьянство, постоянные исчезновения и шалости мужа, потому они расстались, но брак не расторгли. Расставание сильно ударило по Ярде, но свою внутреннюю боль он подавлял тем же способом, что и всегда.
  3. Оригинал: Сам Гашек стремился максимально глубоко разобраться в технике политической борьбы, в её стратегии, тактике. В 1909 году Ладислав Гаек, на тот момент редактор журнала «Мир животных», при увольнении требовал у главного редактора, чтобы его пост занял именно приятель Ярослав.
    Исправлено: Сам Гашек с одной стороны стремился максимально глубоко разобраться в технике политической борьбы, а с другой очень хотел расположить к себе родителей Ярмилы, а для этого нужна была постоянная работа. В 1909 году Ладислав Гаек трудился редактором журнала Мир животных. Гашек в то время ночевал где придётся и попросился на ночлег к старому другу, тот его великодушно принял. Тут-то Гашек и спросил его, нет ли в редакции местечка для маленького скромного Ярды. Гаек в ответ попросил его что-нибудь написать и показал его работу своему шефу с просьбой дать хоть какую-то работу.
  4. Оригинал: Некоторые главы печатались в 1924–1925 годах другом писателя Алоисом Гатиной в газете «Смер» («Направление»), а в 1937 году — Вацлавом Менгером в газете «Руде право» с предисловием Юлиуса Фучика.
    Исправлено: Некоторые главы печатались в 1924–1925 годах другом писателя Алоисом Гатиной в газете «Смер» («Направление»), а в 1937 году — в газете «Руде право» («Красная правда») Юлиусом Фучиком, который получил рукописи от Вацлава Менгера.
  5. Инцидент с попаданием в больницу для душевнобольных произошёл хронологически до расставания Гашека с Ярмилой. Он попал туда в 1911 году, 10–27 февраля, что происходило в период расцвета деятельности Партии умеренного прогресса в рамках закона.