Крокодиловы слёзы гитлеровского прислужника

Жил был один такой писатель Иван Шмелёв, которого позже в определенных кругах стали называть «самым русским» среди зарубежных писателей. В его честь ставили памятники и мемориальные доски, издают книги и исследуют «творчество». Сам Путин возложил однажды к его могиле цветы. Запомним, что этот тот самый Путин, что против фашизма и переписывания истории.

Почитатели Шмелёва любят вспомнить, что он писал о себе Луначарскому: «Я был только писателем, слушающим голос души своей. Страдания обездоленного народа — вот моё направление…».

Однако, они забывают, что, он писал своим собеседникам в начале Великой Отечественной войны. Например, в письме Субботиной, «русский писатель» сообщает: «Я так озарен событием 22.VI, великим подвигом Рыцаря, поднявшего меч на Дьявола. Господи, как бьётся сердце моё, радостью несказанной».

И это лишь малая капелька, показывающая личность автора.

Наш товарищ прочитал несколько произведений «гения-эммигранта», а также большое количество мемуаров, исторических и публицистических книг, и написал рецензию на одно из произведений Шмелёва. Однако, эта рецензия тянет если не на книгу, то точно на большую брошюру.

Изначально текст вышел на книжком ресурсе LiveLib: https://www.livelib.ru/review/2295631-solntse-mjortvyh-ivan-shmeljov

Мы просим вас, пройти и поставить лайк рецензии, чтобы у статьи был высокий рейтинг, и как можно больше людей могли увидеть и узнать, что ж это за писатель такой «великий».

Текст автора Mumipeka.

***

Ну что, друзья, рассказываю историю.

Увидел я недавно в ленте, совершенно случайным образом, сию книжонку. Первое впечатление было — «ну, наверно, очередная антисоветская похабщина, коих тьма-тьмущая, ничего особенно интересного». Сижу, позёвывая, ознакомляюсь – и вдруг чувствую, что вроде как будто мерзостью как-то особенно сильно от этого дела несёт. Думаю — прочитать, что ль, про автора подробней узнать. Пошел гуглить тему. Как увидел, что за всем этим тянется — ух, ё-ё-ё…

В итоге, вместо обычной книжной рецензии, получился целый рассказ — приключения бравого фашиста Шмелёва. Причем, несмотря на то, что сам бравый фашист помер уже давно, приключения его, силами наших высокопатриотических начальников, продолжаются у нас в стране до наших дней. В прямом и в переносном смысле. Рассказ получился длинным, но ведь и господин Шмелёв напакостил — будь здоров.

Оглавление.

Часть 1. Откуда корни растут
Часть 2. Все на защиту капитала
Часть 3. «Эпопея» Солнце мертвых
Часть 4. Господин Шмелёв — верный марксист-ленинец
Часть 5. Накануне переезда
Часть 6. Парадокс белогвардейца
Часть 7. Гитлеровец
Часть 8. Нацист
Часть 9. Неполживая эпопея своими руками. Инструкция от автора «Солнца мертвых»
Часть 10. Пощипали
Часть 11. Коллеги по фашистскому ремеслу
Часть 12. Приключения господина Шмелёва и его друзей в современной России
Список литературы.

Часть 1. Откуда корни растут

Прежде всего, чтобы понять, как наш герой докатился до того, до чего он докатился, — посмотрим, условиями какого повседневного быта была сформирована его личность.

Родился господин Шмелёв в богатой семье. Как сам позднее вспоминал, в переписке со своей поклонницей:

Из богатейшей семьи (у матери 8 домов было в Москве).

Шмелев — Субботиной 1. XII. 41

Мать устроила на обучение в первую, а затем в шестую московские гимназии — как пишут, одни из лучших учебных заведений Москвы.

После гимназии — свадьба и Императорский Московский университет.

Будущий сосед Шмелёва в Крыму (времён «Солнца мертвых») вспоминает:

Поперек говорил мне, когда он ушел, что он — сын богатого московского подрядчика из крестьян и что у его матери-старухи большой четырехэтажный дом на Лубянке, но мать крепко держит этот дом в своих руках. На свадьбу она дала ему десять тысяч, но теперь ничего ему не дает больше, так как все эти десять тысяч он проиграл за одну неделю на бегах.

Сергеев-Ценский. Воспоминания.

История с десятью тысячами — это же точь-в-точь Михаил Салтыков-Щедрин — «Господа Головлевы»! «Выбросила кусок» — кто читал — поймёт))

В рассказе Ценского только насчёт домов приуменьшено — не один, а восемь. Дальше наш герой поступает в чиновники особых поручений во Владимирской Казённой палате.

В общем, контора по выбиванию недоимок.

Теперь обратим внимание на ту область, откуда берутся всякие дома и всякие тысячи.

Как теперь уже хорошо известно, те, кто в богоспасаемой Российской империи не имел восемь домов и тысяч рублей, влачили жалкое существование. Ниже я покажу, что и сам г-н Шмелёв подтверждает это.

А пока посмотрим на условия жизни этих людей. До наших дней дошло множество свидетельств, вот, например, жалоба малолетнего рабочего:

Я, вышенаименованный малолеток, исполняя должность кочегара парового банного отопления и должность банщика одновременно и каждодневно с периодом недельной смены из деных в ночные, а также при ночной смене, мне приходилось работать 24 часа, так как, отстоя ночную смену при паровом отоплении, днем должен был исполнять обязанности банщика, а как-то в уборке бани и подвозке дров как для бани, так и для котла. Исполняя эти обязанности в течение 3 месяцев, а именно август, сентябрь и ноябрь, довольствовался жалованием 75 коп. Хотя я и заявил местной администрации об увеличении платы, но не только получить добавочные, даже администрацией пропущены 4 рабочих моих дня, которых я и не мог выхлопотать.

Жалоба рабочего-подростка Л. Ермолина в управление прииска Утесистого о низкой оплате его труда.
10 марта 1912 года.
Малолеток Ермолин.
ГАИО, ф, 286, oп. I, д. 1, л. 110. Подлинник. Рукопись.

То есть вы примерно можете оценить степень пропасти между собственниками и наёмными работниками в Российской империи — г-н Шмелёв получил труд такого вот паренька длиною в жизнь просто в виде подачки от матери, то есть по праву рождения.

Вот жалоба женщин — жён ленских рабочих (пояснение: они приехали просто в составе семьи и не устраивались на работу к собственникам Ленских промыслов).

1. Мало того, что Ленское товарищество обсчитывает, обвешивает, обмеривает и делает всякие несправедливости по отношению к нашим детям, мужьям, отцам, ему, т. е. Ленскому товариществу, понадобился наш труд во всевозможных формах и видах. Нам приходится выполнять всякие работы включительно с тасканием тяжестей, а также и мужские работы.

2. Работать приходится более 12 часов, а также и ночные работы. Помимо нашего труда, от нас еще требуют и наше тело.

3. Когда мы не поддаемся, то нам не проводят рабочее время, выдворяют из казарм, штрафуют. Мужьям нашим заявляют, чтобы они внушили нам слушаться; чтобы «проучили» и, если нас мужья не проучивали, то их наказывали всевозможными лишениями.

4. Насильственным путем они заставляли нас выполнять работы, не считаясь с нашими заявлениями о болезнях.

5. Выгоняли на работы плетьми, отрывая от грудных детей.

6. Грубое обращение, переходящее через всякие границы нравственности.

Об упомянутом имеем документы за подписью женщин.

Жалоба женщин — жён ленских рабочих окружному инженеру Тульчинскому.
24 марта 1912 года.
ГАИО, ф. 286, оп. 1, д. 1, л. 202. Копия. Машинопись. Ленские события 1912 г., Центрархив. М., 1925, стр. 36; События на Лене. Центрархив, М., 1932; Ленские прииски, М., 1937, стр. 284. Ф. А. Кудрявцев. Дневник ленской забастовки 1912 г. ИОКУТС.1938, стр. 37-38.

Один из рабочих вспоминает о бытовых условиях:

Администрация приисков, разместив по 4–5 чел. семейных по углам, в бараках и казармах, прикрепляла к каждой женщине по 8–10 чел, холостых, которым она обязана была варить пищу на общей плите и стирать белье. Холостяки платили за это по 3 рубля в месяц.

Бараки и казармы не были приспособлены для отдыха и недаром их называли «кобыльими бараками». Конюшни для лошадей были лучше и содержались в более санитарных условиях, нежели бараки.
В одном бараке помещалось в среднем 50 человек. Нары были общие, незагороженные. Семейные жили в углах, затянутых ситцевой занавеской, — муж, жена и дети на одной койке.

Такие помещения, какие были для рабочих на ленских приисках, трудно в наших советских условиях и представить себе. Вот, например, казармы на знаменитом Федосиевском прииске. В кобыльем бараке (он так и назывался в официальных бумагах, так как был построен когда-то из конюшни), помещались семейные и холостые — все вместе. Всего жило до 1–5 семейных и человек 70 холостых. Барак был длиной в 34 метра, шириной в 8 метров; во всю длину барака шли тройные нары и два прохода. Потолок подперт целым рядом стоек. От пола до потолка было всего 2 метра. Посредине барака находилась колоссальная плита, на которой варили пищу, стирали белье, сушили грязную мокрую одежду.

И.Н. Кудрявцев. Ленский расстрел. Воспоминания участника.

Ещё раз — это не тюрьма, не какой-нибудь GULAG, это обычная работа по найму.

Если вы думаете, что это какой-то эксцесс или исключение, то нет. В конце прикреплю ссылочки на рецензии хороших ребят, почитаете: дети, вынужденные заниматься проституцией с девяти лет, чтобы выжить, нищенство с ещё более раннего возраста, жизнь рабочего в переполненной каморке с одной кроватью на двоих — самые обыденные явления в России, которую мы потеряли.

Часто рабочие организовывались для борьбы с собственниками. Так было и на вышеупомянутых золотых приисках. Но для того, чтобы у рабочих была больше чем одна кровать на двоих, нужно было часть золота, добываемого этими рабочими, пустить на нужды рабочих, а не в оффшоры собственников. А это уже, как вы понимаете, экстремизм.

Собственники решили защищать оффшоры силой оружия.

Если бы кто-нибудь из рядовых трудящихся случайно подошел к Шмелёвскому «императорскому университету», его погнали бы оттуда метлой, как заплутавшую собаку. Несмотря на то, что этот университет, как и всё остальное, был построен их собственными руками.

Отсюда полная неграмотность большинства населения, которое не умело даже читать.

Таковы окружающая обстановка и жизненные условия г-на Шмелёва в дореволюционной России.

Как вы понимаете, такой быт оказывает очень сильное влияние на сознание человека. Преодолеть такое влияние и не стать горячим любителем капитализма, «белой костью», «барином», «атлантом, расправившим плечи» очень сложно. Далеко не каждый Фридрих Энгельс или Савва Морозов, чтобы суметь сделать это. Не сумел и г-н Шмелёв.

Часть 2. Все на защиту капитала

Февральскую (буржуазную) революцию и свержение царя Шмелёв приветствовал, так как эта революция не представляла угрозы для собственности и богатства буржуазной публики (к коей Шмелёв относился).

Октябрьская революция такую угрозу, конечно же, представляла, что и определило отношение к ней господина Шмелёва. Из революционной Москвы он едет в Крым.

Вспоминает крымский сосед Шмелёва:

Сергеев-Ценский. Воспоминания

В 17-м году, после Октябрьской революции он уже оказался в Алуште, на даче Тихомирова, совершенно убитый: мечты о получении в собственность после смерти матери четырехэтажного дома на Лубянке рухнули

Сейчас существует тенденция лепить из Шмелёва «ни за что пострадавшего интеллигента». Дескать, не примыкал к белогвардейцам, не работал на восстановление капитализма и старых порядков. Якобы на эту дорожку его толкнул расстрел сына в 1921 году после поражения врангелевской армии (сын служил офицером сначала у Деникина, потом у Врангеля). Смерть сына, безусловно, была для Шмелёва трагическим событием. Но по этой дорожке он катился на полной скорости задолго до упомянутого события.

И сейчас это будет хорошо видно.

Вот его рассказ, вышедший в 1917 году, сразу после октябрьской революции. Общий смысл: стоит наглый, глупый, крикливый большевик и агитирует за социализм. Подходит умница буржуа и уделывает его «умными» речами. Толпа ликует — какой красавчик буржуа и какой никудышный большевик. Большевик с позором убегает.

Массы да классы… капитализм давил как пресс… да интенсивный класс. Старая песенка, а все так, разиня рот, и внимают. А потом про буржуазию за капитализм, потом, понятно, и империализм этот об демократию вдребезги…

Про модные товары. Шмелёв 1917 год.

Запомните, как он юродствует и делает вид, будто не понимает или не видит смысла в такого рода формулировках. Чуть позже покажу, как хорошо он на самом деле всё понимает, и как лихо сам оперирует такими терминами.

А пока продолжение.

Святой собственник-работодатель хоть и присваивает себе все богатства — «правду сказать, — и шибко пользовались», но ничего не поделаешь, «таков порядок».

Для торговцев, которые по существу порядка плохо ли, хорошо ли, а дела строили и людям заработок предоставляли, — ну, и пользовались за свою работу, правду сказать, – и шибко пользовались, но таков порядок

Про модные товары. Шмелёв 1917 год.

Капитал трогать не смей — это грабёж.

А ведь это сразу-то… капитал-то всем получить, ведь — это только в ночное время происходит, по грабительскому делу.

Про модные товары. Шмелёв 1917 год.

Вы ничего не сможете без нас, буржуев, произвести, так как не сможете купить материалы для производства, потому что у вас нет капитала. У нас деньги, а у вас в карманах одна газета со словами.

Понятно, у вас большие капиталы уж припасены… вот, может быть, даже и в этом портфельчике лежат-ждут наикрупнейшие бумаги! Материал едет на пароходах… Ась?

Или не так-с?

А потом к публике и говорит: — А вы не слушайте его, братцы. Пустое говорит. Сам же и убежит за угол, как нашкодит. В карманах-то у него, поглядите, одна старая газетка со словами!

Про модные товары. Шмелёв 1917 год.

Сейчас вы моё производство национализируете, а я потом опять разбогатею и мы сами вам кишки выпустим.

Денег у меня в кошельке сейчас двести тридцать семь рублей… я через две недели опять шмуклерком стану (стану хозяином производства с использованием наёмного труда — пример автора). И будет у меня шесть человек народу. Через месяц, — можете записать, — у меня будет двадцать человек! А через полгода — опять полтораста!

И так я думаю, что без кишков-то вы сами и будете. Да-с.

Про модные товары. Шмелёв 1917 год.

И так далее, весь рассказ в таком духе. То есть Шмелёв вполне определился со стороной конфликта и вёл пропаганду в пользу буржуазии.

Но глянем ещё. Может, он разок только.

Был у матери сын. Что сын заработает, мать в сундук откладывает. И тут

Вот раз повез Ванюшка калачи-баранки на торг, а сосед ихний, Карла Иваныч, — к воротам вышел и говорит:

Инородное тело. Шмелёв 1919 год.

Карла Иваныч — ну вы поняли

— Уж и голова ты, парень, — не нагляжусь! С зари до зари ломишь. Много, чать, жалованья получаешь?..

— Ничего не получаю. Кладет мать в сундук — в укладку, помрет — все мне пойдет.

— Так-то оно так… — Карла-то Иваныч ему, — да всякое бывает. Женский пол… Может, куда и на сторону кидает…

Инородное тело. Шмелёв 1919 год.

В общем, начал коварный «Карла» паренька плохому учить. Посыл вы наверно уже и сами смекнули — капиталист тебе как мать родная, складывает твои деньги себе в сундук, а ты не обижайся и всяких Карлов не слушай.

Наступила революция, и —

Крутился солдат по Питеру на полной своей свободе. На самокатах досыта накатался, по дворцам на пуховых постелях навалялся, винца всякого попил заморского, – сабелькой головки бутылочкам срубал, – да вдруг заскучал и заскучал. Пошел по ресторанам ходить, самое господское требовать.

Преображенец. Шмелёв 1919 год.

Ишь, чё удумал, холоп, на постелях лежать, да господское кушанье жрать. Ну а по итогу понял, что надо было место своё холопское знать.

И вот это вот не пропаганда против Советов во время войны, да? «Невинный пейсатель», чо.

Служил матрос верой и правдой — отечество защищал, порцию водки получал исправно, все моря-окияны изъездил, свет повидал, — да вдруг заскучал и заскучал. А звали его — Всемога.

— всей мне цены — в швицары! Сволоте всякой зеркальные двери отворять да пятаки огребать?

Начальство прекратил, корабль утопил, а сам на берег отчалил — Я таперь все-о могу!.. И в генералы могу, и в адмиралы могу, и во министры могу, и в анжинеры могу… за дох-тура могу… в инспекторы могу!.. Проси у меня, чего кто желает!.. Ходит-хороводит — жуть. Города красными флагами его встречают, по деревням собаки от него шарахаются, — а то пристрелит!

Всемога. Шмелёв 1919 год.

Инженером стать захотел, каков подлец, а? Ну и мораль басни — бес попутал, лучше бы сидел и довольствовался стаканом водки, двери перед господами открывал, наглая чернь. Само название «всемога» — это издёвка над простым человеком, который возомнил, что он может что-то большее, чем прислуживать господам.

Я сейчас чуть-чуть вперёд забегу. Знаете идеологическое оправдание неравенства? Что-нибудь в духе «я такой богатый, потому что умный и трудолюбивый, а ты бедный, потому что глупый и неудачник, ха-ха».

Так вот. В 1917 году после революции, кто заранее капиталов успел за бугор натаскать, тот после эмиграции умным остался. А у кого капитал тут оставался, у того почему-то и ум здесь же оставался, вместе с капиталом. Приезжал в эмиграцию уже глупым. И ленивым. Как так получалось — ума не приложу. Приходилось ботинки на улице за пять копеек чистить или бутылки в ресторанах подносить.

Господин Шмелёв тоже не успел капитал утащить. И вот какая ирония. Глумился г-н Шмелёв над обычным трудягой, которому в жизни только в швейцары доступ открыт («всей мне цены — в швицары! Сволоте всякой зеркальные двери отворять»), а сам теперь, в эмиграции, и туда попасть не может:

Работать негде. Жить трудно… милостию Божию — существую. Хотел проситься к швицарам, но ныне, говор<ят>, и оные швицары остались без чаевых.

Шмелёв – Ильину

Пара слов, перед тем как мы перейдём к рассмотрению «эпопеи» «Солнце мёртвых».

В книге «Солнце мёртвых» (время и место действия — Советский Крым 1921-22 годов), Шмелёв страдает от народного горя. И голодно, и холодно, и грабят. Шмелёв не может сдержать слёз о народе.

Пока же, в 1919-20 годах, он сидит в том же самом Крыму (пока ещё белогвардейском) и, как мы только что видели, занимается белогвардейской пропагандой, оправданием капитализма и объяснением быдлу, что нечего ему вылезать из стойла. Слёзы не льёт. Наверное, потому что не по чем — и сытно, и тепло, и не грабят.

Поинтересуемся на этот счёт у Шмелёвских коллег — белогвардейцев.

Мы выступили из Джанкоя часов в 9 утра. Идем по улице. Грабеж идет полный.

А. Судоплатов. Дневник

Нам нужны эти рыцари капитала, так как если злодеяния большевиков они приукрасить, конечно, горазды, то свои собственные приукрашивать вряд ли будут.

«Цветные войска», как теперь их называли, — корниловцы, марковцы, дроздовцы, — сохраняя внешнюю дисциплину, вернее ее видимость, в действительности являлись разнузданными кондотьерами, развращенными грабежами и насилиями до последних пределов…

Пьянство, разгул, грабежи, насилия и, что особенно угнетало население, бессудные расстрелы и своеобразные мобилизации, выражавшиеся в том, что добровольцы хватали на улицах всех мужчин и тащили к себе в полки, — вот атрибуты, с которыми прибыл в Крым Добровольческий корпус. Севастопольский и Симферопольский районы, наводненные «цветными войсками», переживали тяжелые дни.

Раковский Г.Н. Конец белых.

Дороговизна жизни приняла фантастический характер, далеко оставляя позади советские цены.

Немирович-Данченко в Крыму при Врангеле

Пришли из тыла письма от жен:

— Умираем от голода. Распродали всё, что было…

Раковский Г.Н. Конец белых.

Тюрьмы в Крыму, как и раньше, так и теперь, были переполнены на две трети обвиняемыми в политических преступлениях.. В значительной части это были военнослужащие, арестованные за неосторожные выражения и критическое отношение к главному командованию. Целыми месяцами, в ужасающих условиях, без допросов и часто без предъявления обвинений томились в тюрьмах политические в ожидании решения своей участи.

Имуществом, судьбой и даже жизнью в Крыму распоряжались взяточники, грабители, мошенники и бандиты, объединявшиеся в организации, именуемые контрразведкой.

Раковский Г.Н. Конец белых.

На Севастопольском шоссе происходили постоянные грабежи.

Оболенский В. А. Крым при Врангеле. Мемуары белогвардейца.

Защита Крыма была поручена генералу Слащеву. Он применял драконовы меры с расстрелами, и его очень боялись.

Мамонтов С.И. Походы и кони.

Состояние войск, прибывших в Крым из Новороссии, было поистине ужасно: это была не армия, а банда.
Вся ватага беглецов буквально запрудила Крым, рассеялась по деревням, грабя их.

Крым был наводнен шайками голодных людей, которые жили на средства населения и грабили его. Учета не было никакого, паника была полная. Каждый мечтал только о том, чтобы побольше награбить и сесть на судно или раствориться среди незнакомого населения.

Состояние тыла требовало посылки отрядов для сбора разбежавшихся для грабежей частей врангелевской армии, иначе возможно было ожидать общего восстания.

Я привожу все это как характеристику умиравшей армии, командование которой не обращало внимания на вопиющие грабежи Май-Маевского, Покровского, Шкуры, Мамонтова и прочих.

Каждый член новороссийской и одесской армий, раз испытав ужасы эвакуации, хотел обеспечить себя на будущее и надеялся своевременно улизнуть. Высший командный состав показывал ему в этом отношении пример, и хотя главных героев предыдущих грабежей вроде Покровского, Шкуры, Мамонтова и т. п. уже в армии не было (они, кроме умершего Мамонтова, благополучно жили на награбленные деньги за границей), но оставшиеся шли по их стопам и своими действиями показывали пример подчиненным, а об упорной борьбе с грабежами лиц, у которых у самих рыльце было в пушку, конечно, не могло быть и речи.

Даже лица, состоящие во главе административной власти, участвовали в этих беззакониях и грабежах.

Таким образом, ВСЮР быстро и определенно перешли на роль наемников иностранного капитала, готовые пойти туда, куда пошлет их хозяин.

Слащев Я.А. Белый Крым

Как относились к своим обязанностям эти администраторы об этом свидетельствуют официальные рапорты ответственных представителей командного состава. С этими рапортами, в частности с рапортом полковника Бородина на имя командира Донского корпуса, мне пришлось ознакомиться.

— Надзиратели, стражники, — пишет он, — пьянствуют дебоширят, бьют морды крестьянам, берут взятки, обещая за это освобождение от мобилизации и освобождение от ареста. Под арест же сажаются крестьяне не только без достаточных к тому поводов, но и с целью вымогательств. Пристава смотрят сквозь пальцы на преступные деяния низших органов административной власти, сами участвуя и в попойках и в сокрытии преступлений. Пристава, надзиратели, стражники, волостные старшины и старосты бездействуют и пристрастно относятся к зажиточным крестьянам, от которых можно кое-что получить «детишкам на молочишко». Это вызывает у крестьян в лучшем случае безразличное, в худшем — ярко враждебное отношение вообще к власти генерала Врангеля.

— Чиновники высокомерны, продажны, неспособны и бесчестны, — отмечают, в своих корреспонденциях представители иностранной печати, благожелательно настроенные в отношении Крыма. Они ничего не поняли в совершившемся и в их глазах старая жизнь возобновляется после некоторого перерыва. Многие из них не верят в успех Врангеля и смотрят на занимаемый ими пост исключительно как на источник доходов.

— Население местностей, занятых частями Крымской армии, — читаем мы в записке, составленной чинами военно-судебного ведомства уже после крымской катастрофы, — рассматривалось как завоеванное в неприятельской стране. Крестьянин был абсолютно бесправным существом, находился, можно сказать, вне закона.

Раковский Г.Н. Конец белых

Вот оно как оказывается, голод там уже начался до прихода Красной армии. Равно как и прочие прелести, которые так беспокоили г-на Шмелёва, вызывая у него реки слёз. Но то ж рыцари капитала, а любовь к капитализму она такая… сближает.

Что ж, посмотрим теперь, что там в самом «Солнце мертвых» — в «эпопее»!

Часть 3. «Эпопея» Солнце мертвых

Знакомьтесь — павлин. Главное действующее лицо «эпопеи» (не шутка).

Павлин… Бродяга-павлин, теперь никому не нужный.

По частоте появления в тексте оставляет далеко позади всех остальных персонажей. Используется Шмелёвым как образ для пожалейки о своей прежней сладкой жизни (курортные дачи с павлинами).

Красноармейцы у Шмелёва — это не совсем люди, это вроде как недочеловеки.

Хорошо знаю, как люди людей боятся, — людей ли?

Если красноармеец, например, сидит, то он не просто сидит, а обязательно сидит «тупорылый».

Сидит тупорылый с красной звездой на шапке

Если не сидит, а идёт, то обязательно идёт с «рожей в саже».

Вчера ночью пришли туда — рожи в саже.

Обычные люди поют, а они —

Пьяными глотками воют «тырционал»…

Глаза у них не просто, а —

Глаза тяжелые, как свинец, в кровяно-масляной пленке, сытые

Не руки, а —

Руки-ласты могут плашмя убить

А если красноармеец худой, на руки-ласты по габаритам не тянет, то

Руки — цапкие, хлесткой жилки, клещами давят…

То есть это что-то такое, сошедшее с геббельсовских плакатов.

Если это комиссар — то умножайте всё на 10. Это разложенец полный, алкаш, рвач, хапуга, тащит всё куда-то целыми телегами.

Белогвардейцы, как и их будущие коллеги — немецкие фашисты, комиссаров даже в плен не брали, убивали сразу на месте. Был даже приказ специальный — «приказ о комиссарах». Считались наиболее опасными врагами.

А читаешь г-на Шмелёва — и непонятно, почему так. В случае захвата в плен их надо было сразу отпускать обратно, глядишь, войну выиграли бы. Ведь это же такие разложенцы… они дивизию могут разложить в одиночку, растащить всю матчасть, обоз продадут, все солдаты будут голые, безоружные и бухие. Это круче любого диверсанта.

В реальности-то туда наиболее сознательных людей старались подбирать, убежденных коммунистов.

Знаете знаменую фотографию? Этот человек будет убит вскоре после кадра.

И задача у них была — поддерживать боеспособность и дисциплину, а не разлагать её.

Ну да ладно, продолжим.

Неотъемлемое состояние всякого красноармейца — пьяное, в исключительных случаях — «полупьяное». Трезвым красноармеец не может быть в принципе, он пьяный, даже если не пил.

Пропылит на мухрастой запаленной лошадке полупьяный красноармеец

Красноармеец — естественно, кровопиец. Не увидеть этого, понятное дело, шансов не было.

Все равно перед ними… вино ли, кровь ли…

Пройти мимо целого окна — выше их природных возможностей

Глядит-пялит заспанными глазами… — чего такое?.. Приметит — стеклышко никак цело! Наведет-нацелит: — А-а, едренать…

Они расстреливают даже деревья.

Грецкий орех, красавец… Жив ли ты, молодой красавец? Нет и тебя на свете? Убили, как все живое…

Насилуют всё что видят, в процессе пьют кровь конечно.

— Подать женщин веселых, поигристей! Подали себя женщины: врачи, артистки.

— Подать… крови! Подали и крови.

Убивают всех подряд, беспричинно, без цели. Есть люди, а есть «эти, что убивать ходят» — природа у них такая, для них это как спать или есть, естественная потребность.

Приехали туда, в городок, эти, что убивать ходят…

Наверно, даже здесь это выглядит менее карикатурно.

Знаете, мне вот не нравятся фашисты. Особенно не простая пехота, у которых в головах какое-нибудь «ура! мы такая-то нация!», а такие как г-н Шмелёв, сознательные, которые всё прекрасно понимают, и знают в этом деле свой финансовый интерес. Но несмотря на всю нелюбовь, я бы вот, наверно, не оценил книгу, где всё это доведено до какого-то цирка с конями.

Покорный конек возит его по горкам — хрипит, а возит. Низко опустил голову, челка к глазам налипла, взмокшие бока ходят: трудно возить по горкам. Покорен конек российский: повезет и стервятника — под гору повезет и в гору, хоть на Чатырдаг самый, хоть на вихор Демерджи, пока не сдохнет.

Даже кони их возить не хотят — тошно. Возят кое-как, «пока не сдохнут». Зато как бодро наверно кони возили какого-нибудь Шкуро, будущего эсэсовца — с ветерком, эх, загляденье! Впрочем, об этом потом, а то вперёд забегаем.

Господин Шмелёв очень любит манипулировать словом «интеллигент». И все-то у него интеллигенты, и все-то именно за это страдают. Вот есть, допустим, какой-нибудь условно олигарх, боровшийся во время войны, чтоб старые порядки вернуть. У него же образование есть? Есть. Ну вот г-н Шмелёв и скажет — обижают интеллигента. Очень удобно.

Мы интеллигенты — люби нас.

Это для того, чтоб вы (у кого какое-нибудь образование есть) себя с ними ассоциировали. «Батюшки, это что же, меня бы за образование преследовали?».

Врёт, конечно.

Рядом со Шмелёвской дачей жил как раз один такой «интеллигент». Дом сохранился. Вот он.

Собственник, в то время — золотопромышленник. Помните, в начале рецензии было про рабочих, которые копошатся в нищете, вытаскивая из земли живые деньги? Вот куда шел их труд, вся их жизнь. Как пишет Википедия, в 1908 году этот гражданин проиграл в казино в Монте-Карло 15 миллионов золотых рублей. В это время пареньку на приисках платили по 75 копеек.

Это, естественно, не единственный его дворец. Московский, например, как пишет та же Википедия, в 1940 году отдали под клуб детей железнодорожников. Знаете, как это называется по-Шмелёвски? — грабёж. То, чем занимался этот господин — не грабёж, дворец под детский клуб — грабёж.

— Убили будущее, что в народе было… поманили вас на грабеж… а вы предали своих братьев!..

Грабёж и предательство братьев! Вот этот гражданин, надо полагать, был братом работяг с приисков. Ясно-понятно.

Он (красноармеец) одет чисто, в хорошей куртке, а кругом все в лохмотьях.

Господин Шмелёв о социальной справедливости вспомнил, вишь как. У одного куртка, а у других лохмотья. Когда боролся за порядки, при которых у одних лохмотья, а у другого даже не то что куртка, а целые дворцы, полные курток — не вспоминал почему-то. Ну хоть сейчас этим вопросом озаботился, молодец. Главное, что искренность у человека видна — за добро стал, за равенство, справедливость. Да.

Полупьяный красноармеец, без родины — без причала

Чиновник из богачей апеллирует к родине и патриотичности, как это современно.

И судей своих не видал, нет судей! А потащут неумолимо, и — трах!

Да-а-а? А у вас, надо полагать, суды торжествовали? Наверно, пока до гаагского суда по правам человека не дойдёт, так и не казнили ни красноармейца, ни комиссара, ни сочувствующего гражданского?

Ну, поинтересуемся опять у коллег-белогвардейцев на этот счёт.

Вот белогвардеец Немирович-Данченко хвалит-одобряет, что на должность полицая посадили старого, царского же полицая (отпущенного в своё время большевиками), что он умеет разделываться с «большевиками» без судов.

Вполне на месте был ген. Е.К. Климович, назначение которого на должность директора Департамента Полиции В.С.Ю.Р. так восстановило против Врангеля левые круги. Вполне естественно, что кадетам и полубольшевикам хотелось бы видеть в Крыму в этой роли какого-нибудь профессора полицейского права, который упразднил бы контрразведки и судил большевиков судом присяжных.

Немирович-Данченко в Крыму при Врангеле

Посмотрим ещё.

Пленные.

Их обгоняет подполк. Нежинцев, скачет к нам, остановился — под ним танцует мышиного цвета кобыла.

«Желающие на расправу!» — кричит он.

«Что такое? — думаю я.— Расстрел? Неужели?» Да, я понял: расстрел, вот этих 50—60 человек, с опущенными головами и руками.

Я оглянулся на своих офицеров.

«Вдруг никто не пойдет?» — пронеслось у меня.

Нет, выходят из рядов. Некоторые смущенно улыбаясь, некоторые с ожесточенными лицами.

Вышли человек пятнадцать. Идут к стоящим кучкой незнакомым людям и щелкают затворами.

Прошла минута.

Долетело: пли!.. Сухой треск выстрелов, крики, стоны…

Гуль Р.Б. Ледяной поход с Корниловым

Дорога кишела убитыми и ранеными, часть сдалась, часть бежала во все лопатки. Прикончили раненых и расстреляли пленных.

Мамонтов С.И. Походы и кони

Защита Крыма была поручена генералу Слащеву. Он применял драконовы меры с расстрелами, и его очень боялись.

Мамонтов С.И. Походы и кони

Офицер-кавалерист подошел ко мне.

Мы не справляемся с пленными. Есть у вас желающие?

У нас, — ответил я, — нет желающих расстреливать.

Офицер улыбнулся.

Вы так в этом уверены? Разрешите мне спросить ваших людей?

Сделайте одолжение, — сказал я и отошел в сторону. Я был твердо уверен, что никто не отзовется. Каково же было мое изумление, когда буквально все с восторгом последовали за кавалеристом.

Мамонтов С.И. Походы и кони

Должен отметить армянскую конную сотню. Их было человек триста, прекрасно обмундированных, на хороших лошадях. Появились они внезапно и так же внезапно исчезли. Никогда их ни раньше, ни после не видел и ни в одном бою не встречал. Да и по виду они были парадными, а не боевыми. Слишком сытые, слишком холеные. Армяне приняли живейшее участие в расстрелах. Они брали небольшую партию пленных и отпускали их, как бы не обращая на них внимания. Пленные мялись, потом тихонько шли к лесу, потом ускоряли шаг, потом пускались бежать. Тут-то армяне вскакивали на коней, гнались за ними и рубили. Говорили, что они отрезали уши, чтобы хвастаться убитыми “в бою”. Но не могу утверждать, что армяне были хуже русских, — все были звери.

Мамонтов С.И. Походы и кони

Внезапное ночное нападение красных на 11 [Уральскую] дивизию в с. Б. Куреинском было организовано ими благодаря тому, что местные жители укрыли до двух рот красных в засаде. При вторичном занятии села озлобление стрелков 44 [Кустанайского] полка было так велико, что ими было заколото и расстреляно много жителей, из 500 домов села осталось лишь около 200.

Действия наших проходящих частей и обозов вызывают сильное неудовольствие населения. В д. Чебачьей проходящие части брали деньги, швейные машины, скот, сбрую, белье и вообще все, что попадалось на глаза и имело ценность.

Фронт и тыл колчаковской армии в документах разведки и контрразведки. Сборник документов
Информационная сводка контрразведывательного отделения штаба 3-й армии о настроении населения за период с 15 по 30 сентября 1919 г. Копия Секретно

По донесению подпоручика Никольского на фронте в Ялуторовске произошел 2-го августа следующий случай: В Ялуторовской тюрьме сидело 93 заключенных, преимущественно политических, связанных с Учредительным собранием, посаженных большевиками. 1-го августа с. г. был отдан приказ генералом Богословским отдать всех арестованных отряду атамана Ан[н]енкова под командой полковника Виноградского. Арестованные среди белого дня были выгнаны из тюрьмы и на глазу всех беженцев, численностью в несколько тысяч человек, заключенных первоначально стегали нагайками, потом погнали их на берег к Тоболу и здесь [все они] численностью в 93 человека были расстреляны. Свидетелями этой расправы были уполномоченный Союза городов при штабе 2-ой армии А.В. Ковалев и уполномоченный Союза городов М.Ф. Хазов.

Далее Никольский пишет следующее: 18-го июля, будучи дежурным офицером при штабе генкварма, он по приказу того же генерала Богословского передал в распоряжение полковника Виноградского 150 заключенных Камышловской тюрьмы, которые были расстреляны в пяти верстах от Камышлова и трупы по приказанию этого полковника не убирались, а лежали на большой дороге отступающей армии.

Фронт и тыл колчаковской армии в документах разведки и контрразведки. Сборник документов
Рапорт агента «Джона» майору Марино № 26 от 13.08.1919 Тайный агент Майору Марино [«Джон»] № 26 Рапорт

Чему ещё будет «поражаться» господин Шмелёв? Что на фронте стреляли не только они, но и в них?

Понять не могу, кому и зачем понадобилось все обратить в пустыню, залить кровью!

Так вам и понадобилось. Устроились бы на работу, жили как все. Так нет, хотели и дальше, чтоб по десять тыщ, из кого-то выжатых, в руки сами падали. Собрали армию, начали воевать. Никто вас не просил вроде.

Погрустить хотите? Вот вам пожалейка по парижским бриллиантам-ожерельям. До чего мерзко было это читать…

Она открывает коробочку и — будто шумит горошком — вытягивает длинное ожерелье, мелко сверкающее на звездах.

— Чудесное ожерелье… Смотрите, какая роскошь…

Я перебираю граненые шарики — крупные, мельче, мельче. Они приятно шумят, холодят и играют в пальцах — тянутся на резинке.

Покойный Василий Семеныч в Париже его купил, на бульваре Дез’Итальен… заплатил триста франков! Это сколько будет на наши деньги? Сто двадцать рублей на золото?!

— Тогда рабочий человек имел рубль в день, и больше…

— Зашли… Шикарно в магазине, все сверкает… какие жемчуга… И хозяин такой изящный, милый… Француз. Прикинул к шее, подкинул бархат — дивно! Повел нас в комнату зеркальную, пустил рожок… Как миллионы бриллиантов, очаровательно-волшебный блеск! И все мне: «О, ля-ля, мадам! И всегда деньги, как в банк положите!» Представьте, это был шедевр! последняя работа какого-то старого итальянца… Это был гранд артист!» И мы купили. И вот вчера грек предложил мне за него… Ну, как вы думаете, сколько? Три! три фунта хлеба!

Люди выбрасывают на предмет роскоши в увеселительных парижских поездках четыре месяца труда рабочего… Печалятся, что нельзя вернуть старое, нельзя забраться обратно на шею к этому рабочему. Из этой истории ещё пытаются давить слезу! Какая гниль.

Есть ещё воспоминания Шмелёвского соседа, про бриллианты как раз. Не это ли, интересно, скрывается за пожалейкой в книге? История очень похожая.

Слабый и телом, и духом, Шмелев очень надоедал тогда мне, занимавшемуся уже не писательством, а физическим трудом на своем участке земли, бесконечными жалобами на свою бедность, хотя принес ко мне и закопал в землю под одним из моих миндальных деревьев коробку с бриллиантами.

Сергеев-Ценский. Воспоминания

Шмелев сделался дачевладельцем Крыма, и даже мания величия к нему вернулась было в первые дни обладания дачей, но вскоре мания преследования вновь вступила в свои права: дача – не пирог, ей питаться нельзя, и питаться Шмелев приходил ко мне, хотя у него-то была хоть и небольшая семья (жена и сын), а я жил совершенно одиноко. Только коробку с бриллиантами он теперь уже имел возможность закопать под одним из своих деревьев. Бриллианты эти я как-то раз посоветовал продать кому-нибудь в Алуште, чтобы обеспечить себя продуктами, но от этого совета он пришел в ужас: «Что вы, что вы! Сколько же мне тут за них дадут? А ведь они – огромную цену имеют! Как можно их продавать!»

Сергеев-Ценский. Воспоминания

Возвращаемся к «эпопее».

Кому продавать, покупать, кататься, крутить лениво золотистый табак ламбатский? Кому купаться?.. Все — иссякло. В землю ушло — или туда, за море.

Кто катался, купался и лениво крутил табак ломбардский — оно действительно всё ушло за море. Жаль, не вспомнил, за чей счёт было всё веселье.

— А сказывали — все будет!

Будет, господин Шмелёв, будет. Такое, что расскажи людям, кто под вами — людоедами жил, они, пожалуй, и не поверят, что так бывает на свете. Детям расскажи, что вместо панели проституткой и нищенской паперти, можно будет в детский сад ходить, и в школу — всем детям, а не только богачам, бесплатно. Рабочим расскажи, в которых стреляли за то, что больше одной кровати на двоих просили, что у каждого жильё будет — комната, квартира в одну, в две комнаты, трёшка в Москве для рядового человека — реальность, без кредитной или арендной кабалы. Толпам бродяг расскажи, что никто на улице больше ни жить, ни нищенствовать не будет. Что никто человеку не будет грозить безработицей, как палкой, что не будет её вообще больше. Неграмотным расскажи, что им в любой университет доступ будет, любому человеку будет, а не только богачам, бесплатно. Но для этого надо было ваши бриллианты парижские с павлинами отменить, а это вам очень не по нраву вышло, воевать начали.

Меня немного мучает совесть, но я не смею мешать индюшке. Не мы с нею сделали жизнь такою! Воруй, индюшка!

Парадокс. Он даже не осознаёт (или делает вид?), что они в чем-то виноваты. Сначала жировать за чужой счёт, потом пытаться задавить, когда сказали «хватит», а после всего этого — «а нас за що?».

Ялта… солнечная морянка, издевкой пьяного палача — Красноармейск отныне! Загаженную казарму, портянку бродяжного солдата, похабство одураченного раба — швырнули в белые лилии, мазнули чудесный лик!

Как «белой костью» повеяло, а? «Элиткой»? г-н Шмелёв даже не парится, прямо в открытую — рабы. Оно видишь, как вывел: раб, выступающий против господ — «одураченный», а раб, который смирно в рабстве сидит — тот, наверно, «патриотический» или какой-нибудь там «государственно мыслящий».

Крепись, старая Англия. Крепким щитом прикройся! И ты, Лондон гордый, крестом и огнем храни Вестминстерское свое аббатство! Придет день туманный — и не узнаешь себя… Много без роду и без креста — жаждут, жаждут… Много рабов готовых. Груды золота по подвалам, и много пустых карманов.

Вот удивляет господин Шмелёв. Они обычно маскируются, а этот время от времени прям в открытую шпарит: груды золота по подвалам лежат, а рабы с пустыми карманами, готовьтесь мочить их, когда восстанут. И ведь даже не спрятался за каким-нибудь патриотизмом: дескать, мы родину любим, а они нет, вот и бесятся. И мотивацию как грамотно раскидал: на решительные меры неравенство и пустые карманы толкают, а не какое-нибудь нашептывание бесовское. Прямо хочется похвалить за откровенность.

А ещё запомните эти реверансы в сторону Англии, при дальнейших приключениях г-на Шмелёва пригодится. ))

Ах, какой был чудесный оркестр — жизнь наша! Какую играл симфонию!

Не поспоришь. Житуха что надо была у вас.

Господин Шмелёв сокрушается по пенсиям.

И вот на прошенье Ивана Михайлыча — прислали ему бумагу, пенсию! По три золотника хлеба на день!

Это, напоминаю, 1921 год. То есть Врангель только ногу с крымского причала на английский корабль переставил, а господин Шмелёв уже кричит: «Ага! А сказывали-то — вот буржуев прогоним! А Врангель вона куда уже отплыл, скоро не видать будет, а пенсия вот какая маленькая!». Красавчик, чо. Примитивно, но публике заходит вроде.

Только здесь надо бы вспомнить, что господин Шмелёв боролся за систему, в которой пенсий для простого народа в принципе не предусматривается, вообще никаких. Хоть тебе 150 лет, хоть все руки оторвёт на заводе — выбросят умирать, как нерентабельного. Все пенсии в пользу курортных дачек с павлинами шли, для избранных. А тут смотрите-ка, вспомнил про пенсии! Затрепетало чуткое сердце!

Ну ничего, господин Шмелёв мог бы быть сейчас спокоен. Тогда хоть народ себе пенсии и отвоевал, сейчас потихоньку отнимают обратно.

Таким же порядком господин Шмелёв сокрушается и по голоду. Дескать «ну что, вот вы отбились от нас, вчера ещё, где же гора хлеба?».

То есть до этого, они (капиталисты, царь, помещики — всё то, что оправдывает господин Шмелёв) влезали-влезали и таки влезли в войну за грабёж колоний, имея при этом самый примитивный, средневековый уровень сельского хозяйства (который и без войны стабильные вспышки голода давал), бросили в мясорубку половину трудоспособных мужчин, а теперь господин Шмелёв спрашивает — «а почему же голод, кто это сделал?».

Господин Шмелёв сам наблюдал приближение голода ещё в 1916-м:

Жизнь дорожает с каждым днём

Шмелёв сыну. 23 ноября 1916 года.

Это богатый человек уже начинает ощущать, что говорить про обычного трудягу?

Потом пытались подавить восставших «рабов», вызывая ещё более тяжелые последствия (оправдывая это – «А чего они? Сидели бы спокойно в рабстве.»)

А потом вопрошает — «Мы им оставили хозяйство средневекового уровня, да и то разрушенное. Где гора еды? Прошло уже две недели, как нас прогнали!»

То есть удивляется, а почему это, по быстренькому, не сделали из этого:

Вот это:

А вот ещё очень смешная байка от г-на Шмелёва. Общий смысл: Шмелёв прошлое вспоминает (времён России, которую мы потеряли), исправник (начальник-полицейский) строит себе хоромы на курорте:

Приехал старик чудак, отставной исправник, любитель роз и покоя, сказал — да будет! — и выбил-таки из камня чудесное «розовое царство». Да, исправник. Они тоже — немножко люди.

Обратите внимание, как Шмелёв его преподносит – “они тоже — немножко люди”. Сразу угадывается, какая народная любовь за этим стояла))

кричал с рабочими, которые воровали у него гвозди и даже камень, тысячу раз грозился все бросить и не бросал, исполосовал сердце, но… дождался (дождался, когда ему хоромы достроят – прим. моё)

Все наверно видели уже всевозможные дворцы чиновников?

А теперь представьте ситуацию: рабочие на стройке такого дворца гвозди воруют, а чиновник, кому строят, грозится:

— Не воруйте, всё брошу, буду без дворца!

А рабочие ему:

— Не бросай, родимый, как же мы жить будем на белом свете, если не будет у тебя дворца!

— Ладно, уговорили, изверги, стройте дальше.

И дождался, достроили! Какой героический человек! — восклицает господин Шмелёв. «Исполосовал сердце», считай, почти как на крест взошел!

А за что старуху? А портрет покойного мужа на столике держала — генерала, что русскую крепость защищал от немцев. За то самое и убили.

Во как. Крепость от немцев защищал, за портрет старуху убили. Генерал-то издалека всё же «защищал», а красноармейцы прямо под немецкими пулями в это время сидели. “Защищали” ещё пуще генерала, выходит. Почему они не самоубиваются?

Ну а мы дальше увидим, что там у гражданина Шмелёва насчёт немцев вышло. )))

Да, когда-то писали книги… стояли книги в роскошных переплетах, за стеклами…

Миллионными тиражами будут книги, господин Шмелёв. Миллионными. За сущие копейки. У каждой семьи по шкафу (как тебе нравится, со стеклами), полному книг. У каждой, гражданин Шмелёв, а не только у богачей.

Ну, мы пусть генералы… хорошо… — покивал им Иван Михайлыч, — хотя ты, друг мой глупый, правой руки от левой не отличишь, а в политику полез.

Излюбленный приём подоспел. Загнали людей в нищету, в самую темень, ни тебе образования, ни культурного досуга. А потом говорят им: «а ты чего такой дикий-то? тебе такому в рабы только, да-с, а он ещё в политику собрался, хамло».

Но не переживай, господин Шмелёв. Нас сейчас «оптимизируют». Где при Союзе одна школа на пять пятиэтажек была, сейчас такая же на двадцать пять человейников. Эффект понадёжнее вашего «указа о кухаркиных детях» будет. Про школьную программу уж и говорить нечего, скоро до «научного богословия» деграднём.

Недавно бились они открыто. Родину защищали. Родину и Европу защищали на полях прусских и австрийских, в степях российских.

О, Европу защищали «на полях прусских и австрийских». От немцев, стало быть, Европу-то защищали? Как говорится — запомните этот твит. ))

Вот это ещё классно: в степях российских… родину защищали (на пару с кучей иностранных интервентов, хе-хе). Это он уже про Гражданскую войну, конечно.

Ну, положим, в отношении тебя лично они восемь домов в Москве «защищали». Чтоб они у тебя одного в частной собственности были, пока куча народу на улице загибается. Заценили, как ловко «частная собственность на восемь домов» в «родину» превращается? Запоминайте. Приём актуальный.

— Добрый день, барин!
Насмешка теперь это слово — барин!

Божечки, вот это утрата! Холопы берега потеряли, барином всерьёз не величают, без подобострастия, без униженной покорности!

Хоть в чём-то господин Шмелёв искренен. Что по барским замашкам скучает — верю! Сейчас и вам покажу интересное. А заодно припомните предыдущий абзац — пафос про «защитников родины», сейчас увидите реальное к ним отношение со стороны господина Шмелёва, и как он «казнит и милует» холопа.

Раньше такая тема была, что солдат едет в отпуск, например, а офицер какой-нибудь запрягает его работать курьером по своим личным делам. Вот и Шмелёвский сын это практиковал. И вот Шмелёв пишет сыну про такого солдата, который не смог или не захотел работать на них курьером. Фамилия солдата Гопский (для Шмелёва Гопский-Жопский).

Восемь дней стояло у меня на столе, прислонённое к твоему портрету, это запечатанное письмо, ждало этого негодяя Гопскаго-Жопскаго! Это негодный солдат, который не выполняет поручения офицера при полной возможности выполнить. Это предел нахальства и неизвинительной небрежности. Хуже! Это сознательная подлость!…А негодяй прокатил через Москву! Был в Москве у жены и не зашёл!…Такого негодяя я бы под ружьё часов на десять закатал! А это потому он так, что лень ему было тащить для офицера посылку. Нет, этого Жопскаго надо строго отчитать. Отчитай его за меня, мошенника. Под ружьё не ставь, чёрт с ним, дело прошлое… Мошенник подлец этот Жопский. А по виду будто путный. Ты его не посылай, я его видеть не желаю, такого прохвоста. Посылай или татар, или пожилого, а то эти с ребячьими глазами — ничего, кроме баб, не соображают. Боялся опоздать. Врёт. Ничего он не боялся, а лень было. Жулик!

Шмелёв сыну. 1 декабря 1916 года.

А ведь вполне вероятно, что солдат Гопский потом оказался в Красной армии, во многом благодаря отношению господ Шмелёвых. ))

Если кто вдруг не знает, что такое ставить под ружье — это такая форма издевательства над солдатами была.

Советский маршал Малиновский вспоминает, как это было.

Было приказано высылать ефрейтора Ивана Гринько два раза в день с полной выкладкой под ружье к землянке командира 2-го батальона подполковника Готуа. Обычно эта процедура заключалась в следующем: к десяти часам утра провинившийся, навьюченный вещевым мешком и прочим снаряжением, так, что общий вес, включая винтовку и скатку, составлял семьдесят два фунта, являлся к землянке командира батальона, где дежурный фельдфебель ставил его под ружье по команде «На плечо». С этого момента отсчитывалось время. Нужно было стоять «смирно» два часа не шелохнувшись. Сзади был столик, Готуа выходил и садился за него, перебирая какие-то бумаги. Если солдат чуть шевельнется под ружьем, следовала немедленно команда — «К но-ге». А потом вновь — «На плечо». И время уже вновь отсчитывалось с этого момента. Так нужно было два часа под ружьем с полной выкладкой отстоять до обеда и два часа после обеда: это равнялось одним суткам строгого ареста.

Нестерпимо обидно было стоять под ружьем на солнцепеке, да и тяжело. Некоторые солдаты не выдерживали и теряли сознание. Их обливали водой, приводили в чувство, давали понюхать нашатыря и опять ставили у землянки.

Малиновский Р.Я. Солдаты России.

Возвращаемся к «эпопее».

С приходом Красной армии даже рыбы в воде не стало.

Куда ж это все подевалось-то? А какая теперь рыба!

Они же вообще всех расстреливают, в том числе и живность морскую… Думали, шутка? Ага, щас, размечтались))

Похаживают, в черной коже, по палубе, пощелкивают дельфинов — чешутся у них руки.

Красноармейцы такие виртуозы злодейства, что умеют совершать взаимоисключающие злодейства. Расстреливают дельфинов просто потому, что руки чешутся, и не расстреливают, потому что им этого не надо — баранов награбили.

А что дельфины?! Их из ружья бить надо! а где ружье?.. Только матросы могут. А им не нужно: у них — бараны.

Вы представьте только, что все, все забудут, как читается «Отче наш»?! Помойка ведь надвигается. «Отче-то наш» и забыли. И учиться не будут.

Будут господин Шмелёв, будут. Только научному знанию, а не антинаучному.

Хотя сейчас господин Шмелёв снова мог бы быть спокоен.

А вот он с Дарвином повоевать решил

Главное — успокоили человеков: от обезьяны — и получай мандат!

Ему бы в средневековое мракобесие общество утащить — вот была бы радость.

Всякая вошь дерзай смело и безоглядно. Вот оно, Великое Воскресение… вши!
Bот это — опыт! Дерзание вши бунтующей, пустоту в небесах кровяными глазками узревшей!

Ну тут классика пошла — «взбунтовавшаяся чернь». Только господин Шмелёв термин поунизительней придумать решил. И придумал — вошь. Где видано? — вошь всякая возомнила себя.

К высотам, к Богу-Духу… и проникновению космоса чудеснейшим Смыслом и Богом-Слово

Никого кадилом не задело? Извините, мне надо было это вставить, чтоб вы поняли смысл следующего отрезка.

Стереть её, окаянную! мешает! исконную, славянскую!

Не, господин Шмелёв, не «исконную». До того, как «исконную» выбрали, там всяким Перунам с Велесами поклонялись, а до того как этих выдумали — каким-нибудь там камням, солнышку. Так что с «исконной» это ты загнул, конечно.

Рыбаков намедни зарестовали… сапоги поотымали, как у махоньких. Как на море гнать — выдают… как с морю воротился — скидывай! Смеются!

Зачем? Ну вот нафига? Это же надо хранить эти сапоги, заморачиваться с выдачей каждый день. Кому вообще может быть по приколу возиться с чьими-то грязными бОтами? Трусы у них не изымают перед туалетом, за ненадобностью? По солдату перед каждым домом поставить и чтоб следили, не побежит ли кто в сортирную будку в трусах. Это ж ещё больше потехи дало бы злодеям.

Старик адмирал… Выстроил себе новый корабль — на суше…
Встал на его «корабль» огромный Коряк — дрогаль (извозчик — прим. автора), зацепился с семьей, с коровой и ждет упорно: отойдет ему дом — дворец с виноградниками и садами — за великие труды жизни: возил адмирала на таратайке в город!

Вот он на полном серьёзе разводит пожалейки по дворцам, защищая систему, в котором дети вкалывают за 75 копеек на рудниках, чтоб побольше капиталистической прибыли из них вытянуть. Про «великие труды жизни» рассуждает. Адмирал, наверно, этот дворец получил за «великие труды жизни», да, господин Шмелёв? За Цусиму, может, в награду?

Господин Шмелёв поет оды белогвардейцам, кому на кораблях места не хватило.

Правда у них — своя. Будет продолжаться борьба, за правду, борьба за душу. И днем, и ночью. На глухих тропках, над пропастями, в орлиных гнездах, на проезжих дорогах…

То есть ураганить мы будем, и на дорогах, и на тропках, и днем, и ночью, а если кого расстреливают, то всех ни за что, просто потому что «эти вон, которые убивать хотят». Молодец, ничего не скажешь.

Кругом голод, у матросов — бараньи тушки, сала, вина — досыта.

Одно непонятно. Красная армия вся состояла из вот этого самого народа, посреди которого они жируют на фоне голода. Это не какие-то жители рублёвок, дворцов или курортных особняков с павлинами. Где все их мамы-папы, дедушки-бабушки, дяди-тети, братья-сестры, сыновья-дочери? По идее, они ходят прямо среди них, с куском сала в зубах, который уже не лезет от обжорства. Так, по крайней мере, получается по господину Шмелёву.

Придешь с моря — все забирают, на всю артель десять процентов оставляют! «Вы — говорят — весь город должны кормить, у нас коммуна!» Присосались — корми!

То, что города голодают и там есть только промышленное производство — это господина Шмелёва не волнует. Прекрати подвоз, и весь город — трупы.

А при капитализме, за который господин Шмелёв ратует, всё тебе оставят. На какие-нибудь рыбные промыслы устройся: всё что выловишь — твоё! Под землю за углём залезь: всё, что вытащишь оттуда, всё на свою зарплату скупить сможешь. Дом бригадой постройте — все квартиры ваши. В парикмахерской: сколько стрижек сделаешь, столько же на свою зарплату стрижек купить сможешь. Или нет? Ну так это же в прибыль господину капиталисту, скажет Шмелёв, дело святое! А тут какой-то город кормить!

А на берегу красноармейцы избили сумасшедшего Прокофия, сапожника… Ходил по берегу и пел «Боже царя храни»!

Ну у вас, при Врангеле, можно было «Интернационал» хоть под окнами контрразведки петь, ничего бы не было, ага.

И почему, интересно, сумасшедший именно «боже, царя храни» пел? Не «Калинку-малинку» какую-нибудь, не «Яблочко». Большой патриот был, наверно.

— Вчера иду по мосту. Трое звездоносцев обгоняют. И вот непристойные звуки стали производить, нарочно! Воздух отравили и го-го-чут! … Нет, вы погодите, не уходите… Я вам последнее дерзание покажу… символ заключительный!..

Доктор бежит к водоему: за сарайчик, где у него две цистерны — для лета и для зимы. Таинственно манит пальцем.

Он подымает подбитую войлоком прикрышку люка и требует, чтобы я нагнулся.

— Видите эту… гнусность?! Вы видите?!.. Я вижу плавающую «гнусность». — Это мои соседи с пункта, «барыню»-то которые… Одному я недавно нарыв на пальце вскрывал. И вот они отравили мне мою воду! Дорожка показана «вождями» стада

Ну вы поняли. Если красноармеец видит человека, то у него опция из двух вариантов: а) расстрелять б) бегать вокруг человека и пердеть.

А если красноармейца вылечить, то в ответ он будет должен нагадить в цистерну с водой.

Так учат «вожди стада».

Открываешь какое-нибудь Фридрих Энгельс — «Происхождение семьи, частной собственности и государства», а там: «Тебе помогли? Навали кучу в цистерну с водой! Вокруг пустое поле, да и сидеть на цистерне неудобно? А ты постарайся, но кучу навали!». Открываешь Владимир Ленин — «Государство и революция», а там: «Увидел другого человека? Срочно настигни его и начинай пердеть».

Что до нашего опыта у Европы было? Ну, инквизиция… А тут…

У кого-кого, а у Европы-то конечно никакого «опыта» не было!

Несмотря на гибель по меньшей мере одной трети населения и вытекающее отсюда сокращение обрабатываемых площадей, чистый доход (Ост-Индской компании) от земельного налога в 1771 году даже превысил доход 1768 года.

Гастингс. Совету директоров Ост-Индской компании.

Угробили треть населения в обмен на капиталистическую прибыль, и хвалятся увеличением доходов!

Ирландцам расскажи, про «опыт», у которых английский капитал половину населения страны истребил.

А как господин Шмелёв про будущий «европейский опыт» запоёт, это мы скоро увидим.

Копеечки негде заработать. А бывало-то, бархатный-то сезон… Стиркой, бывало, да больше двух рублей заработаешь!

А это вот господин Шмелёв выставляет то, что было бичом трудящихся — поденную работу, за благо! Даже выражения были — подёнщик (подёнщица) — случайные, не постоянные заработки. Сегодня есть работа — ешь, завтра нету — не ешь. И спишь на улице. Раскольникова помните у Достоевского? Который маялся в нищете, ходил рваный и в каморке жил? — вот это что-то подобное. А тут, по Шмелёву, благостная жизнь — господин бросил носки за ним постирать — какое счастье, какой восторг!

Мы, бачут, таких не обижаем! Мы, бачут, рангелевцы! Можете гулять волно.

Что-то сами «рангелевцы», как мы видели, совсем другое пишут.

А как вам запрет часов, слыхали про такое? Ну вот знайте. Суровая правдаЪ.

— А который теперь час, доктор?
— Де-крет! — пугливо-строго говорит доктор и поднимает черный от грязи палец. — Часы теперь строго воспрещены, буржуазный предрассудок!

Попробуйте вот это у себя в голове логически соединить. Господин Шмелёв вот может.

Получил ордер на двадцать ведер вина из пролетарских подвалов, в вознаграждение себе, да только увезти не может, лошадей нет.
…
Лошади по холмам стояли — покинутые кони. Стояли — ждали. Они подходили к разбитым виллам, протягивали головы поверх заборов: эй, возьмите!

Если вы думали, что увидели всё, то вот вам гробы напрокат.

Купить гроб — не осилишь, а напрокат… — теперь напрокат берут, до кладбища прокатиться!

Можно же в ипотеку взять. Сейчас вот популярно.

Умер старик вчера — избили его кухарки! Черпаками по голове били в советской кухне. Надоел им старик своей миской

Чувствуете накал бреда? Кухарки в столовке(!) черпаками(!!) забили насмерть деда(!!!), потому что надоел(!!!!!)

Ещё там курицы жизнь самоубийством заканчивают, от жизни в «небытии помойном».

У меня была одна курица…И вот — самоубийством покончила!

Господи, как я смог дочитать всю эту ахинею, сейчас не представляю даже…

Все — в прошлом, и мы уже лишние. Мы — последние атомы прозаической, трезвой мысли.

Трезвой мысли!!! Вы тоже видите эти слова?

С детства еще привык отыскивать Солнце Правды.

Оно и видно. Сплошная трезвость мысли и правда, сквозит просто отовсюду.

И вот такое, ребята, в этой книге всё. Вообще всё. Любую страницу открывай — там форменный адЪ.

Почему это называют «эпопеей», я решительно не могу понять. «Тихий Дон» — эпопея. «Война и мир» — эпопея. Но это?

Это максимум сборник мелких рассказов. Причём рассказы никак не связаны друг с другом сюжетно. Вы можете перемешать эти рассказы, читать с конца, с середины, с начала — никакой разницы не будет.

А зацените вот художественные образы.

Чаще вспыхивают на нем дельфиньи всплески, ворочаются зубчатые черные колеса…

Как вам ворочающиеся зубчатые колёса? Красиво же, да?

Одни и те же байки из этих рассказов повторяются по нескольку раз. Про психа, который про царя поёт — повторяются, про сапоги рыбаков — повторяются, даже про грёбаные ворочающиеся зубчатые колёса — повторяются.

Итог.

Взят кусочек правды, на него нахлобучено враньё на вранье, маразм на шизофрении, всё перекинуто с больной головы на здоровую. Словом, отличный сюжет для экранизации на какой-нибудь «России-24», Дуде или Пиповарове. Надо им взяться, будет фурор и 100500 млн просмотров.

Ну а мы продолжим разбирать приключения господина Шмелёва.

Часть 4. Господин Шмелёв — верный марксист-ленинец

Вот вы увидели радугу и розовых пони, нарисованных г-ном Шмелёвым по мотивам жизни в царской, капиталистической России. Какой она была на самом деле, вы знаете, а сейчас я вам расскажу, что на счёт этой России понимал г-н Шмелёв на самом деле.

Про народную жизнь в царской России вы помните, а значит должны понимать, что такая жизнь (если это можно назвать жизнью) непременно должна была порождать в массах социалистическую идеологию. И порождала. Любые книги, где на народ обращали внимание, пользовались большой популярностью. Г-н Шмелёв понимал это, и какое-то время писал, заигрывая с народными темами (да-да «продавал веревку, на которой его повесят»).

В 1916 году Шмелёва пригласили в газету, спонсировавшуюся банковским капиталом. Понятное дело, что писатель, заигрывающий с народом, после появления в такой газете, может ставить крест на своём имидже, а заодно и на продажах своих книг. Господин Шмелёв это хорошо понимал. Кроме того, он заранее смекал, что эту газету никто не будет читать (о чём и писал в ответе). Господину Шмелёву нужно было демонстративно встать в позу. Он пишет ответ на приглашение:

На эту газету дают деньги такие-то банки. Банки… С этим понятием у меня неразрывно связывается: спе-ку-ля-ция во всех видах и формах. Банки… Я знаю, какими, частью жуткими, путями ходят эти, да, необходимые и небезгрешные учреждения. С этим словом итальянским связываются еще слова — спекуляция, концессия, депрессия, синдикат, конъюнктура, on cabl, биржа, проценты, экзекуция.

Не эти ли милые учреждения помогли создаться дороговизне в нашу тяжелую годину? Это не раз было доказано. Не при помощи ли их капитализм силится и крепче сбивает цепи на рабочем народе? При наших-то условиях. Не банковские ли воротилы получают концессии подкупами и влияниями в разных атмосферах? Не они ли являлись, являются и будут являться теми акулами, теми ташкентцами, о коих ломал перо Щедрин и сотни честных людей, которые умеют видеть не только голубые просторы будущего с мощью и преуспеяниями российской промышленности и всех «производительных сил», но и серую и бедную действительность, которая на 999/1000 представлена неимущим, полуголодным трудовым народом. Банки… Я знаю, что огромное, сложное и отвратительное часто укрывает это звучное, маленькое слово. Царство денег и сил эксплуатации… Вы знаете это, я недурно знаком с политической экономией… Банки — родные матери, вскармливающие капиталистов

Шмелев Андрееву. 24 июля 1916 года.

Как вам?))) Доцент института марксизма-ленинизма, не меньше, а? ))

А помните, я ещё просил вас запомнить, как г-н Шмелёв юродствовал и делал вид, что не видит смысла в марксистской терминологии? Он делал это через год после данного письма. Ну напомню:

Массы да классы… капитализм давил как пресс… да интенсивный класс. Старая песенка, а все так, разиня рот, и внимают. А потом про буржуазию за капитализм, потом, понятно, и империализм этот об демократию вдребезги…

Красавчег?

То есть, на момент всех своих юродствований и гимнов России, которую мы потеряли, г-н Шмелёв прекрасно понимал, что эта Россия из себя представляет, кто там за чей счёт скапливал огромные миллионы, прекрасно понимал, что наилучшим и наиболее точным образом это общество описывается в марксистской теории.

Часть 5. Накануне переезда

Рассмотрим теперь историю с расстрелом сына.

Как я показывал ранее, Шмелёв занял сторону белогвардейцев и реставрации капитализма задолго до этого события. Сын его служил офицером сначала в деникинской армии, а после у Врангеля.

После разгрома Врангеля Шмелёв в письмах Луначарскому и Вересаеву писал, что они открыто и искренно признавали советскую власть.

И вот мы остались, открыто и искренно признавая Сов[етскую] власть, желая посильно работать в родной земле.

Шмелев Луначарскому. 21 декабря 1920 года.

Врёт, как мы видели.

Как подтверждение своих слов, выставлял то, что они не уехали

Я с семьей остались с доверием к власти. Мы не уехали, хоть и могли.
О, я так хотел с сыном отдать свои силы на укрепление нового строя! Это я говорю прямо, душой открытой…
Преданный Вам Ив. Шмелев»

Шмелев Луначарскому. 21 декабря 1920 года.

Посмотрим, так ли уж легко могли уехать. Если мы снова обратимся к белогвардейцам, то увидим, что уехать было, скажем, э-э-э… не так уж просто. Это был натурально Сталинград, с последними взлетающими самолётами.

Наши раненые, волоча куски сползших бинтов, набрякших от крови, ползли к нам по канатам на транспорт, пробирались на костылях в толчее подвод; сотни наших Дроздов, не дождавшись транспорта, повернулись, срывая погоны, из Севастопольской бухты в горы — зрелище эвакуации, зрелище конца мира, страшного суда.

Туркул А.А. (тоже, кстати, будущий гитлеровец, как и господин Шмелёв — прим. автора). Дроздовцы о огне.

Штатских выталкивали из вагонов.

— Опять буржуи спасаются, а нам погибать, — слышались крики.

— Довольно… Насмотрелись раньше… Опять чемоданы, подушки везут… Ребята, выбрасывай их вон. Гони эту сволочь.

— Опять пароходов не хватит.

— Нет, теперь мы всех «их» сами в воду покидаем…

Раковский Г.Н. Конец белых.

Обратили внимание на лексикон солдатиков? ))) Это называется — когда начал что-то подозревать. ))

По адресу сидевших на пароходе неслись с пристани яростные ругательства и проклятия.

— Вы всё равно не уедете.
— Стрелять будем…
— Давай сюда батарею. Подкатывай её… Пропадать, так всем пропадать…
— Выбрасывай всех баб…
— Офицерья и бабья понатаскали, а нас бросаете, нас не хотите брать…
— Спекулянтов в море…

Раковский Г.Н. Конец белых.

На глазах у чаявших попасть на спасительный пароход, сперва грузили свиней для питания тыловых превосходительств и ящики с увозимым казенным добром

Немирович-Данченко. В Крыму при Врангеле

Интересно, высокопревосходительства не кричали с кораблей остающимся: «Свиньи и добро нужны нам за границей во имя Великой России, сделай последнюю жертву родине, о преданный патриот!»

В первую очередь эвакуировали всё самое боеспособное (что бы можно было продолжить войну) и всё самое богатое (так как в интересах этого велась война). А что такое был господин Шмелёв? Ну, пропагандист. В условиях катастрофы это вряд ли представляло серьёзную ценность для белогвардейских верхов. А ещё эвакуация происходила в условиях капитализма, так что при выборе между свиньями, мешками денег и г-ном Шмелёвым рыночек скорее всего порешал бы не в пользу господина Шмелёва.

Так что про «легко могли уехать» тоже врет, скорее всего.

Пробовал и прибедняться.

Искренно и готовно остался, веря в новое. Тоже и я — с волей работать, как писатель, как смогу. Мы остались.
…остались, открыто и искренно признавая Сов[етскую] власть, желая посильно работать в родной земле.
Все эти годы мы жили в большой нужде (у меня здесь глинобитный домик в 2 комн[аты] и 400 саж[ень])

Шмелев Луначарскому. 21 декабря 1920 года.

Хотя сыну писал, что покупает не 400, а 600 сажень.

Покупаю у Тихомировых участок в 600 кв. саж.

Шмелёв сыну. 21 июня 1917 года.

Я всегда представлял, что бедняцкий «глинобитный домик» это что-то такое.

У г-на Шмелёва же вполне себе неплохой домик.

И по-моему это кирпичная кладка.

Я могу ошибаться, возможно там что-то перестроили с тех пор, или какие-то пристройки были не его. Поправьте меня, если кто в курсе.

Вот заодно прикиньте в уме. Вы можете купить себе почти 3 кв. километра земли и дом с павлинами, на курорте, на первой линии от моря, по соседству с адмиралами, чиновниками и золотопромышленниками, да ещё во время тяжелейшей войны, когда инфляция свирепствует, а цены улетают в потолок? Что? Вы не потянете даже бетонную коробку в убогом человейнике? Ну вот вам и наглядное представление, интересы каких именно «интеллигентов» отстаивал г-н Шмелёв. Вы в его категориях были бы не интеллигент, а раб, вошь, всемога.

В письмах Луначарскому Шмелёв писал, что сын попал во врангелевскую армию «подневольно». Попробуем разобраться, врёт ли г-н Шмелёв.

Он подневольно попал в армию

Шмелев Луначарскому. 21 декабря 1920 года.

При этом в своём «Солнце мертвых», распевая оды белогвардейцам, он именует их с придыханием: «добровольцы».

армией добровольцев
в армию добровольцев
Пришли ваши, добровольные
Борис ихний в добровольцах был

Хотя на тот момент они уже даже официально так не назывались.

Потом, в 41-м году, в письмах Субботиной, тоже писал в духе “добровольчества”:

Он пошел за Нее, за Родину.

Шмелев Субботиной. 20 октября 1941 гожа

Мог, конечно, просто бахвалиться, но тем не менее.

Объективная материальная мотивация для желания победы белогвардейцев у Шмелёвского сына была – восемь домов в Москве, и неизвестно какая ещё собственность по материной линии (мать — дочь генерала).
Но в тоже время он был из образованной, богатой семьи, а значит скормить ему телегу про «борьбу за единую Россию» было гораздо сложнее, он должен бы был понимать, за что эта война велась на самом деле. Это уменьшает шансы того, что в армию он попал добровольцем (хотя и не исключает их). Ему было бы гораздо выгоднее, если бы кто-то другой, думая, что «освобождает Россию», освобождал бы его восемь домов, пока сам он сидит в тылу, ничем не рискуя. Но это привилегия наиболее крупной буржуазии, Шмелёвы же до них, конечно, не дотягивали, а значит, могли попасть под мобилизацию к «добровольцам».

При этом есть все основания полагать, что даже попав под мобилизацию, Шмелёвский сын, имея известную мотивацию, был сочувствующим делу реставрации капитализма, а значит, несмотря на «насильственное» попадание в армию, обязанности свои выполнял вполне «от души», по принципу «ну раз уж чужими руками не получилось, то чего уж теперь».

Калинин писал Луначарскому, что ясно, что сын Шмелёва был сочувствующим. Но выяснил ли он какие-то подробности, или просто высказал в такой форме своё предположение — неизвестно.

Ну и полностью можно исключить, конечно же, сочувствие советской власти. В этом случае он мог легко перейти на сторону Красной армии (что и происходило неоднократно в течении этой войны).

Итого, наиболее вероятным мне кажется, что господин Шмелёв не врёт на счёт мобилизации и совершенно точно врёт на счёт занятия стороны советской власти, а не белогвардейцев.

И кстати. Представители «бесовской власти» — Луначарский и Калинин, хоть и не успели в итоге, но откликнулись и пытались помочь Шмелёву, получили даже санкцию от Ленина.

При этом необходимо понимать, в какое время происходили те или иные события. Представьте войну армии Спартака и римских рабовладельцев, и кто там кого мог жалеть. Вот тоже самое. Стреляли все стороны, это я вроде бы показал.

Ещё надо помнить, что врангелевская армия не была уничтожена полностью. Её перевезли в Галлиполи.

По новой вооружить врангелевцев, снабдить снарядами — для англичан, французов и американцев не составляло никакой проблемы. Равно как и перебросить обратно в любой момент, дистанция для англо-французского флота была смешная.

Когда интервенты могут решить использовать этих ландскнехтов ещё раз? Поди угадай.

При этом Крым был последним островком капитализма. Под конец туда стеклось всё самое коричневое, самое черносотенное, самое мракобесное.

Дадим вновь слово белогвардейцу Раковскому.

Что касается организации административного управления, то после Деникина положение не улучшилось, а ухудшилось. Как Крым, так и Северная Таврия были наводнены отбросами старой царской администрации. В этом отношении наблюдалась картина полной реставрации, вплоть до того, что администраторы носили даже свою старую дореволюционную форму.

Раковский Г.Н. Конец белых

Понятно, что в случае нового вторжения интервентов с белогвардейцами, всё это тут же перешло бы на их сторону, что конечно прибавляло нервозности в красной армии.

Ну а мы возвращаемся к г-ну Шмелёву.

Он решает эмигрировать, и просит помощи у Луначарского и Вересаева в переезде в Москву, а затем за границу.

Зачем я России? Я иждивенец, приживальщик, паёчник. Правда, я не получаю ничего, но я в принципе, так сказать, жизни современной — паёчник, то есть дармоед.

Шмелев Вересаеву. 20 октября – 2 ноября 1921 года.

Хоть и жалобится снова, но явно понимает суть своей жизнедеятельности.

Нечего говорить, что я буду за границ[ей] безусловно лоялен в отнош[ении] политическом.

Шмелев — Вересаеву 26 октября – 13 ноября 1921 года.

Сов[етскую] власть я считал, и считаю властью правовой, государственной.

Шмелев Луначарскому. 1921 год.

Разрешением на выезд, поверьте, я не воспользуюсь в ущерб интересам сущ[ествующего] строя. Я не политик, я хочу быть только писателем-художником.

Шмелев Луначарскому 20 ноября – 3 декабря 1921 года.

Вот такие обещания давал Вересаеву и Луначарскому:

Преданный Вам до смерти Иван Шмелев

Через год после обещаний выходит «эпопея» — «Солнце мертвых». )))

Часть 6. Парадокс белогвардейца

Господин Шмелёв, примкнув к белогвардейцам, очень любил восхвалять царя. У меня всегда возникал вопрос. Если вы такие фанаты царя, то зачем вы его свергли? Генерал Алексеев — прямой участник свержения царя (он же его до кучи и арестовал), является и одним из главных участников создания первых белогвардейских частей, силами которых и начата Гражданская война. Другой главный участник — Корнилов, в это время арестовывал царскую семью.

Я заявлял, что никогда не буду поддерживать ни одной политической комбинации, которая имеет целью восстановление дома Романовых, считал, что эта династия в лице её последних представителей сыграла роковую роль в жизни страны.

Корнилов

Всё, что там стояло за кулисами этого свержения (дума, олигархи) всё в итоге стеклось к белогвардейцам.

Современные любители белогвардейцев разделяют «логику» господина Шмелёва.

Как решается «парадокс белогвардейца»? Объясните, кто знает, плиз.

А пока возвращаемся к приключениям господина Шмелёва.

Часть 7. Гитлеровец

Как гитлеровец? — спросит иной читатель — А как же все фразы про родину, про Россиюшку, про любовь к народу?

А я скажу — очень просто, товарищ читатель. И господин Шмелёв выбрал эту дорожку не в первый раз. И выбрал бы её ещё хоть 10 раз кряду.

То же самое было, когда белогвардейцы вступали в союз с десятком интервентов во время гражданской войны, получая от них танки, самолёты, оружие, боеприпасы, снаряжение и так далее. Одна ходка английского линкора, на котором Врангель катался как на маршрутке, стоит целый мешок денег. А никакой капиталист не будет выбрасывать деньги просто так.

Современные любители белогвардейцев скажут — «а это союзническая честь», ну или какой-нибудь такой детский сад — штаны на лямках. На это им можно ответить, что если они думают, будто капиталисты принимают во внимание подобные категории, то пусть попробуют пойти в «Пятёрочку» и затариться там продуктами не за деньги, а за «честь».

Итак, понятно, что по окончании войны, в случае победы белогвардейцев и интервентов, это означало бы полуколониальное или колониальное состояние для страны, нарезанной на куски, в зависимости от того, где чья колониальная армия находится.

Но как же, всё-таки, все фразы про отечество? Для ответа на этот вопрос нам понадобится помощь эксперта. Вот он.

Именно поэтому защитники капитализма всегда старались избегать конкретики о материальных, осязаемых причинах Гражданской войны — патриотизм, бесы, святые, любовь, честь, дух — словом что-нибудь такое, за чем было бы сложно разглядеть сундуки в офшорах.

Мне вот нравится цитатка широко известного в узких кругах публициста на эту тему. Приведу, пожалуй:

Коммунист может честно и откровенно рассказать, за что велась Гражданская война в России. За собственность, граждане. За денежки. За заводы-газеты-пароходы. А также земельные угодья и сокровища недр. За то, кому все эти ништяки должны принадлежать. Большевики считали, что — всему обществу. Белогвардейцы считали — что капиталистам, банкирам, помещикам и прочим мироедам. Вот за это дело и воевали. Вот и весь хрен, до копеечки. Только белогвардейцам, понятно, было неловко свои меркантильные цели озвучивать. Такое непотребство озвучишь — все бойцы, пожалуй, разбегутся! Вот и разливались всякие ильины соловьями — «Патриотизм!» «Вера Отцов!» «Национальные Интересы!» «Единая и Неделимая!» Собственно, это наглое враньё и есть — «Белая Идея».

Если при колонизаторах, как и при Гитлере, выступая в роли компрадорской буржуазии, им ещё можно было рассчитывать на кусочек капитала, кусочек частной собственности, кусочек акций, то при советской власти они не могли рассчитывать ни на что.

Более того. Как мы выяснили ранее, господин Шмелёв был любителем капитализма, а фашизм — это есть открытая диктатура капитала (да простит мне товарищ Димитров такое грубое сокращение), это есть орудие подавления организованных для борьбы с капитализмом коллективов наёмных работников (то есть это антикоммунизм), это орудие для защиты капитализма, а значит, по логике вещей, г-ну Шмелёву была туда самая прямая дорога. По ней он и отправился.

Итак, господин Шмелёв в оккупированном Париже поступает на службу к немецким фашистам и устраивается в «Парижский вестник» — подконтрольную им пропагандистскую газету.

Что он писал в это время.

Я так озарен событием 22.VI, великим подвигом Рыцаря, поднявшего меч на Дьявола.
Господи, как бьется сердце мое, радостью несказанной.

Шмелев Субботиной. 30 июня 1941 года

Рыцарь, как вы поняли — это Гитлер. А “событие 22.VI” — это нападение на Советский Союз.

А вот он о сражениях под Москвой.

Ведь вчера был день моего Сережечки, преп. Сергия Радонежского, России покровителя. Я ждал. Я так ждал, отзвука, — благовестил ждал — с «Куликова поля»! Я не обманулся сердцем, Преподобный отозвался… Я услыхал фанфары, барабан — в 2 ч. 30 мин., — специальное коммюнике: прорван фронт дьявола, под Вязьмой, перед Москвой, армии окружены… идет разделка, Преподобный в вотчину свою вступает.

Шмелев Субботиной. 26 сентября – 9 октября 1941 года.

А вот Шмелёву пишет племянник — тоже коллаборационист.

Мое единственное утешение вижу в том, что разящий германский меч — меч священный (* Вот как и подсоветские видят! Правильно.* — комментарий Шмелёва), направляемый рукою Всевышнего, веру в которого я сохранил и буду хранить до конца дней моих. 30.X.1941

Шмелев Субботиной. 18 ноября 1942 года.

Оля, умоляю: если тебе будет еще тяжелей, обратись за защитой к власти, к германской власти: благородные солдаты оградят тебя.

Шмелев Субботиной. 17 октября 1941 года.

Немножко восхвалений португальского фашиста Салазара.

Первая попытка ввести Христов Закон в государственность — это португальский опыт Салазара. Одинокий опыт. Будем верить, что недаром прольется кровь: на ней, быть может, вырастет чудесный цветок — счастливое, чистое будущее людское. Дай Бог.

Шмелев Субботиной. 19 марта 1942 года.

Куда улетучился весь патриотизм и антигерманская воинственность г-на Шмелёва?

Ваня, милый, попытайся же получить визу!
Теперь, когда твои книги так нужны, когда так важно все, что они дают людям.
Именно ты, такой сторонник Германии (скажи же это: как важен твой дух в творениях твоих), я уверена, ты получишь разрешение.

Субботина Шмелеву. 5 мая 1942 года

Про угон населения.

Немцы спасают народ от голода, отправляя в Германию на работы.

Шмелев Субботиной. 1 июня 1942 года.

Теперь — бесы в союзе с англо-саксами и американцами, Германия их разит, и им уже не страшна «дурная слава»! Я глубоко верю в предназначение Божие, карающий и очистительный «меч» был вложен в руку Германии

Шмелев Субботиной. 23 июня 1942 года.

Ныне приносится страшная жертва кровью… во искупление грехов мира… — и молюсь — да дарует Господь истребления большевистской чумы!

Шмелев Субботиной. 18 июня 1942 года.

А мир… плясал. И доплясался.
И обратился против — пусть несколько запоздавших — провидевших, понявших грозящий ужас — молодых сил Германии и Италии.

Шмелев Субботиной. 17 июля 1943 года.

А помните расшаркивания господина Шмелёва перед Англией? Посмотрите теперь сюда. )

Новая Германия в этом не повинна: но ей приходится расплачиваться за грехи старой. А главные-то питатели — англичане и американцы. И — все жиды.

Шмелев Субботиной. 17 июля 1943 года.

А как вам идея развлекательного аттракциона — слетать на самолёте, побросать бомбы на какой-нибудь Бирмингем?

Я попрошу моего друга, одного из моих читателей в Германии … посадить тебя в авион и умчать со мной в Париж! Ну, найдем какого-нибудь рыцаря… — как в сказках бывает! — и он, прихватив нас, и — бомбы… — ринется к берегам Альбиона, ахнет на какой-нибудь Гулль или Бирмингем — «ку-дэ-бю» {Здесь: направленный удар (от фр. coup de but).} — и снизится на полях Нормандии. Вдруг случится такое чудесное?! Я бы с охотой прокатился под английские пулеметы, — они скверно стреляют, не немцы! — и ничего страшного, потому что в шуме моторов ты выстрелов не услышишь, и нестрашно тебе будет»

Шмелев Субботиной. 19 февраля 1942 года.

Но ведь господин Шмелёв известный гуманист, а поэтому, когда бомбить летит не он, а его, то самое время вспомнить о детишках.

В газетах ты прочла, конечно, и по радио узнала, что был злой и подлый налет на окраину Парижа. Это в моей стороне, Булонь-Бианкур, около версты. Много детишек погубили «благородные островитяне», по ими же изобретенной кличке — «джентльмены»!

Шмелёв Субботиной. 5 марта 1942 года.

Из Берлина неопределенные вести о некрасовском дяде В. Говорят, что стойко себя ведет, достойно. Слава Богу.

Шмелев Субботиной. 12 июля 1943 года.

Если вдруг кто не понял, кто такой дядя В., то вот он.

И наш Орел взовьется, и наш флаг — бело-сине-красный — заиграет! И зазвонит Кремль. Москва будет взята у красных — русскими войсками. Такое у меня чувство внутреннего ви́дения. Да, в братском почетном союзе с Германией, на основе взаимного признания — вечного союза. Иначе не может быть, и вся красная нечисть сгинет. Ее будут жечь и с Востока. Увидишь.

Шмелев Субботиной. 15 марта 1943 года.

Про войска и флаг, это господин Шмелёв вот эти имеет в виду.

Ну или те, что на предыдущей картинке. Только непонятно, почему он это союзом называет? Как-то немного нелепо. Всё равно, что какую-нибудь дивизию СС «Адольф Гитлер» союзником Германии называть.

Ещё вам кусочек гуманности.

Савойя, там гнездо убийц-либераторов, их выжигают, как клопов.

Шмелев Субботиной. 10 марта 1944 года.

А вот воспоминания участника тех событий, из тех, кого “выжигали как клопов”

События, развивавшиеся на различных фронтах войны, и в первую очередь на Восточном фронте, — историческая победа под Сталинградом и победоносное наступление Красной Армии зимой 1943 г., гигантское сражение на Курско-Орловской дуге и новые великие победы Красной Армии летом того же года, — высадка союзнических войск в Северной Африке и капитуляция Италии вызвали огромные сдвиги в умах людей, живших в оккупированной Франции. Если до войны рядовой француз имел довольно смутное представление о карте СССР, то в эти грозные годы он изучил её до мельчайших подробностей — и Великие Луки и Таманский полуостров стали ему так же хорошо известны и близки, как Алжир или Корейка. Вера в непобедимость Красной Армии явилась для французов мощным стимулом для вступления в открытую борьбу против фашистских поработителей.

Первым организатором и вдохновителем Вольных стрелков и партизан явился бывший секретарь лионского профсоюза рабочих химической промышленности рабочий-коммунист Олань.

17 декабря немецким частям при поддержке петэновской полиции удалось окружить лагерь «Монблан», в районе Тонона. После ожесточённой рукопашной схватки при помощи гранат партизанам удалось вырваться из кольца. Немцы захватили всего лишь пять, пленных, которых они привели в ближайшее село Бормекс и после двух часов издевательств над ними убили на главной площади в присутствии согнанного туда населения.

Несколько дней спустя в районе Тонона был схвачен один из местных руководителей партизан; истерзанного, избитого, с верёвкой на шее и с надписью на груди: «Вот как мы поступаем с террористами!» — его водили по улицам г. Эвиана

В ночь под рождество, 24 декабря, в результате доноса, немцам удалось окружить старинный замок в Аборлюлене, где в ту ночь собралось около 30 партизан. Не выпустив никого из помещения, немцы сожгли замок.

К началу февраля 1944 г. сюда было направлено 16 тыс. баварских альпийских стрелков, несколько батальонов эсэсовцев, артиллерия, авиация, 26 батальонов петэновской полиции и несколько когорт дарнановской милиции. Во всех городах и сёлах были размещены воинские части, которые стали систематически прочёсывать долины и горы, проводя ежедневно облавы и поголовные обыски среди населения. Не проходило дня, чтобы несколько деревень и хуторов в горах не подвергалось насилию и огню.

Эти воинские части систематически проводили карательные экспедиции в горы, в то время как чиновники гестапо при поддержке эсэсовских подразделений и отрядов петэновской полиции организовывали поголовные обыски и массовые аресты в долинах. Установление факта причастности к движению сопротивления вольных стрелков и партизан было равносильно смертному приговору. Большинство из тех, кто попал в руки немцев, было зверски замучено и расстреляно в застенках гестапо.

М. Штранге участник сопротивления

Но вот наступает 1945-й год.

Все эти долгие месяцы, с половины августа 44-го, как смутный, тяжелый сон-кошмар.
И. А. зовет в Швейцарию. Зачем я туда поеду?! Разве уйдешь — и там — от тяжкого сознания — тупика?

Шмелев Субботиной. 12 июня 1945 года

Часть 8. Нацист

Один из излюбленных фашистских приёмов по защите капитализма – это нацизм. Когда измученным капитализмом людям говорят: «в ваших бедах виноват не капитализм, а евреи! (москали, хохлы, нигеры, пиндосы, любая национальность)». Как это работает очень хорошо видно со стороны — посмотрите на братскую Украину.

Именно поэтому фашисты так враждебны к идеям «интернационала» и «дружбы народов».

Идейный фашист Шмелёв, конечно же, не мог не перенять нацистскую повестку.

Мало еще изучено влияние «еврейской морали» на политику: страшное, пагубное влияние.

Шмелев Субботиной. 19 марта 1942 года.

Я за свои книги вынес страшную борьбу. И до_ революции, когда меня старались заглушить критики — евреи — и не евреи. Они знали, кто я для них и что — для России. О, что со мной выделывали! с моим «Солнцем мертвых»! Ряд стран — все под давлением жидомасонства — покупал право на издание и… не издавал!! И я победил их… — на иностранных языках вышло до сей поры… до 50 книг (на немецком — 9–10, не помню хорошо).

Шмелев Субботиной. 20 октября 1941 года.

Покупали права на издание, чтоб не издавать! (под давлением жидомассонства конечно) Как вам? Почему интересно нельзя не издавать, ничего не покупая?

Выставлял мою кандидатуру в Нобелевский комитет, как европейский славист-академик.
Масонско-большевистско-еврейская группа, по директивам центра отклонила…

Шмелев Субботиной. 4 августа 1941 года.

Экрана, техники и сцены, — это сила_для жизни, если брать экран не как жидовски-доходную статью, а как важнейший рычаг просвещения и ведения народа.

Шмелев Субботиной. 27 октября 1941 года.

Я знаю, кто он. Его отец писал в жидовской газете «Последние новости» (капитан Лукин), продался за гонорар.

Шмелев Субботиной. 4 февраля 1942 года.

Должно быть этот сочиняка из жидов!

Шмелев Субботиной. 14 мая 1943 года.

Все шатко, все трескуче, все — жидовски-полово-сферно, — скверно! М. б. у жидов такие комплексы в крови, — вплоть до частого кровосмесительства (из животной любви к «потомству»: обычно: мать берет в постель к себе сыночка — дать ему урок, а кстати и оберечь — от девок и… сэкономить. Тьфу!

Шмелев Субботиной. 26–27 октября 1941 года.

Все они мазаны масонским миром, все — рука в руку, все в ладах с жидовской клакой… и все попадают в «колюмбарии», пройдя через противень… — сатане на жаркое.

Шмелев Субботиной. 18 августа 1943 года.

Любители Ремарка есть?

Прежде издатели — больше — евреи и под-евреи… — ненавидя «Солнце мертвых» — чуяли!!! — Ныне получено разрешение — на… 1 тыс. экз.!!! Конечно, это не ремарковское — бездарное «На западе все спокойно» (на западном фронте без перемен — прим. автора), — там жидовское издательство раздуло с благословения либерально-демократического правительства — губившего Германию — в буйную рекламу, — что выделывали!!! — и миллионный тираж бездарности и разлагающего пасифистско-жидовского яда — да, далеко не ремарковское, — он же и сел! (После прихода к власти фашисты запретили и сожгли книги Ремарка, сам он эмигрировал, сестру казнили — прим. автора) — в «Солнце мертвых» в каждой строке тревога, укор, подземный толчок, страдание… и они все это понимали и ставили преграды, как «Протоколам сионских мудрецов» (протоколы — подделка про план захвата мира в результате жидо-массонского заговора — прим. автора), как книге Форда (книга форда — «международное еврейство», характер книги, я думаю, сами понимаете — прим. автора) Всех_ они победили, а «Солнце мертвых» все еще светит с жестяного неба… — таким они его сделали! — на-время!! — и будет светить, и в этом свете они слышат себе отходную, звон шиллеровского погребального колокола…

Вот вы прочитали, что такое «Солнце мертвых» по мнению автора. Как вам?

Демократы! Сволочь, а не демократы! Жидовская нанятая сволочь!

Шмелев Субботиной. 1 февраля 1943 года.

Когда господину Шмелёву не хотят платить за его гениальные произведения.

Голландцы самовольно, не уведомив меня, издали. Они мне уплатили… — 500 франков! — за эту книгу!
…Отзывы какие были! Но то — Германия! Там меня никогда не обижали, дарили большим вниманием… Читал на шведском языке. Там тоже не обижали. Нигде, даже — латыши платили. А эти… — европейские жиды?

Шмелев Субботиной. 13 ноября 1941 года.

Вспомни, что «Няня» моя говорила об американских докторах! как они ее «вертели»!) А там большинство — жиды.

Шмелев Субботиной. 26 февраля 1942 года.

Когда только конец сему безумию, в котором, одинолично, виновны, англичане-американцы… масонство… да, да! — и уж никак не немцы! Сколько раз немецкий фюрер предлагал, остерегал!

Мировое [еврейство] не могло упустить такого случая, — это не детский вывод! — и все [вылилось] в разрушении!

Шмелев Субботиной. 10 марта 1944 года.

В общем, вы поняли. Там такого много, всё вставлять нет смысла.

А теперь зацените мастерство переобувания. Это после поражения фашистов.

Когда гады пробовали меня поливать грязью, — вот эти — «советские патриоты» и прочая св-чь…ибо старались меня изобразить «врагом Израиля».

Шмелев Субботиной. 7августа 1946 года.

Часть 9. Неполживая эпопея своими руками. Инструкция от автора «Солнца мертвых»

Господин Шмелёв агитирует Субботину начать писательскую карьеру. Инструктирует. Так сказать, закулисье того, как делаются всякие «солнца мёртвых».

А теперь — к важному. Не изволишь ли испытать себя? Я предложу тебе очень трудный «творческий акт». Выполни — и будет твое «крещение». Я давно собирался дать один жестокий рассказ-очерк — «Восточный мотив». Я знаю, что его нигде не напечатали бы, «страха ради иудейска». Нынче — можно и — нужно. Размер — самый малый, странички на 3–4. Газетных строк — 200–250–300, самое большое. Видишь, как легко! Жиды тебя за него распнут.

В рассказе — общая окраска — голод, смерть. И в этом страшном (фон этот все время должен чувствоваться, даже в «пейзаже», — как в музыке — музыкальный фон…

Место — Симферополь. Можешь прямо сказать, можно и С. (но — Крым!). Время — начало марта 22 года. Голод. На тротуарах — всюду — умирающие, истощенные… дети, женщины, старики, всякие. Работы нет. Большевики уже 2-ой год. Даже трупы. Собак — нет (съели!), ни кошек. Носит пыль. Люди валяются, как кучи тряпья. У многих в костлявых желтых руках стиснуты грязные «деньги» советские. Сухие кости, камни (!). Стоны — нутряные, от слабости предсмертной, будто под землей. (Все я сам видел.) Не пройдешь 10 шагов — труп, умирающий, иногда — грозди, в кучке, прижавшись. С тупыми лицами проходят красноармейцы (привыкли). Не глядя уже, приходят по своим делам горожане (все серо, изношено). И никому нет дела. И кругом — полутрупы: татары, цыгане, армяне, греки, русские… — ни одного жида. А в Симферополе их было. Жиды — служили Советам. Учреждения все были набиты ими. (Об этом, конечно, нечего писать, — разве в шепоте кучек услышишь осторожное ворчание — «теперь они хозяева»). Пример: в отделе социальной безопасности — социального обеспечения — жидовки, с наганами и браунингами на лаковом поясе — бегали, зажимая уши от воя баб (с грудными и подручными детьми), кричавших: «дай-те же хлебца деткам… погибаем… молочка дитю… у меня кровью пошло-о… Что ж нам, в помойке их топить… в море кидать?» Жидовки, бегая, — в истеричном виде, — вопят: «у нас нет вам хлеба! кидайте… куда хочете!» — (Сам видел.) И вот — при этой обстановке… — музыка!! — Истекающий истомой, негой — томящий страстью… мотив. Танго?.. Очень замедленные переливы, качание томное… — чувствуется страсть, качание тел — в страсти, зовущей, ну, будто бы спаривание страстное под музыку… (вот так dance macabre {Пляска смерти (фр.).}!) Совокупление Смерти… с Чумой?! И — видим: над входом (угловатым): красная вывеска — полотнище, и на ней черным: «Студия ритмического танца — дунканизм» (Айседора Дункан — американская танцовщица, приветствовала революцию, переехала в СССР, чем вот вызывает ненависть господина Шмелёва — прим. автора) какой-то жиденок, очевидно, намалевал. Смотрим: 4 музыканта-еврея: квартет! Кружатся пары, в туниках, голоногие, голорукие, упитанные розовые лица девушек и юношей — еврейских, только! Полные плечи, полные, розоватые предплечья, серьги в ушах, прически «a l’ange» — ангельские!! — томятся в качающем-страстном танце — и в лицах (губастые юноши!) — похоть! Влажные, сытые глаза, (выпуклые большей частью) влажные губы… и эти губы-рты… жуют! И видно, как глотательной спазмой продвигаются в горле куски… чего? — Стоят два стола: на одном — колбаса (не зеленая), сыр, яйца… На другом: груды хлеба пшеничного — глаз режет белизна! — молоко в бутылках, стаканы, сливочное масло глыбой, варенье. Два жида-юноши у входа, с… винтовками? Те пары потанцуют, прижимаясь этими местами, — к столам, запихивают до растопыренных ушей все и — все напев истомный, напев Востока. Музыканты, во фраках-рвани — тоже жуют… все жует-поет телом пухлым — льнет друг к другу — прилипает — и все плывет — покачивается — в ритме — танце — в «дунканизме». А кругом, под окнами — издыхают. Да, я это видел. Соитие на трупах (всех: русских, татарских, армянских…) Тогда вечерами громыхали грузовики — полные трупов, и на ямах мостовой — эти трупы подскакивали, вздымались плечи, головы, руки… — и падали. Тоже — и ребят — грудами, как мерзлых поросят — возили. Вот — материал. Сделай из него этюд, очерк… — все. Можешь — протокольно, краткими фразами. Можно — плавным течением рассказа, эпически. Если не найдешь в себе «ключа», ритма, тона… поищи у меня — в «Свете Разума» (книга), там есть рассказы («Музыкальное утро», «Гунны»… еще…) Надо выдержать ритм. Можно переломить, — одним — общий фон голода-умирания (1 часть), другим — напев… Но — просто, просто, даже сухо. Можно так: (подзаголовок) Рассказ друга… рассказ доктора, рассказ прохожего… — ну, что сама найдешь, дорогушечка моя.

Шмелев Субботиной. 22 октября – 4 ноября 1941 года.

Огонь да? )) Евреи танцуют и спариваются на трупах, в зубах колбаса, в руках наганы, «всё жуёт-поёт» и все в туниках!

Не ну реально, какой-то лютый бред сумасшедшего)) Особенно радует постоянное «(сам видел)».

Субботина отказывается писать правдивую правду, которую от нас скрывали большевики. Шмелёв очень сильно недоволен:

Я все понял, почему не будешь. А, разница идеологий? Болеешь этой рабской «ветряной оспой русской идиотской интеллигентщины»? Табу для тебя «вопросики» иные. В искусстве не может быть «вопросов». Оно — дает бесстрастно. Эх, поговорил бы я с тобой. Я бы тебе еврейский вопрос изобразил целой религиозно-философской системой. Не пиши. Этот страшный лакомый (пусть — боль!) кус я для себя оставлю. Я от великой любви предложил его тебе — ты отшвырнула. Я хотел вернуть тебе покой, завлечь, увлечь тебя… в работу… — предложил… — а ты… ?! Хорошо! Вот ты какая!

Шмелев Субботиной. 1 декабря 1941 года.

Лол ) Страдалец по народному горю — «лакомый кус давал!», да не доросла ещё дурында до «религиозно-философской системы по еврейскому вопросу».

Кстати. Тема-то неиспользованной осталась! Никто не хочет «лакомый кус» взять на реализацию? «Солнце мертвых-2», а? Сейчас очень актуально, действительно «лакомый кус». Будет правительственный грант, лучшие места в книжных (рядом с «Зулейхой»), медаль и интервью у Парфенова. Картинку для обложки — дарю.

Часть 10. Пощипали

Эта тетка, с которой господин Шмелёв переписывается, в Голландии проживает. И вот он ей однажды говорит: так и так мол, надо бы, чтоб немцы этих голландцев зажравшихся пощипали.

Очень рад, что толстошкурных голландцев чуть пощекочут. Этот народ привык пенки снимать с пролитой чужой крови. Во время прошлой войны они торговали налево-направо, перелопались с жиру.

Шмелев Субботиной. 1 февраля 1943 года.

Заказывали? Получите! — отвечает немецко-фашистская армия. — Пощекотали!

Мы снова у себя дома, хотя жить в нем почти нельзя из-за сырости. 17-го апреля, как раз в Сережино рожденье, вечером взорвали немцы шлюзы около нас и нас залило водой. Земля стояла 1 1/2–2 метра под водой, в доме доходило до живота.

У нас зимой просто кошмар был. Голод был страшный в городах, и мы не принадлежали больше сами себе.

Одних эвакуированных у меня было 38 человек, из коих 10 детей. Все это больное, раздетое, голодное и вшивое.

Но все это ничто по сравнению с залитием водой морской, залили немцы почти накануне капитуляции морской водой 3—4 метра высоты!

Субботина Шмелёву. 10 июня 1945 года.

Провинции Zuid-Holland, Nord-Holland {Южная Голландия, Северная Голландия (голл.).} и Utrecht были самые голодные к тому же. И потом эти несчастные беженцы, перегоняемые как скот. Я писала уже тебе, что через Shalkwijk их прогнали 20 000 человек, у меня стояло 38 человек, из них 10 детей. Все в чесотке, вшах, болячках, женщины (2) от ходьбы «выкинули», а у одного мальчика больного желудком, открылось кровоизлияние, это из моих только постряльцев. Т.к. им давалось иногда 10 минут на сборы (никакой спешки не было, все зависело от личности, которая приказывала), то эвакуация их захватила врасплох в полном смысле. Были случаи родов на пароме, умирали прямо в пути. Мертворожденных детей выкидывали в снег. А доктор предполагает, что даже и немертворожденных. Ужас был неописуемый.

Субботина Шмелёву. 16 июня 1945 года.

Немцы крали все, что можно было взять. Перерыли даже садики у домов, проткнули стены, взломали полы. Вытащили из потайных мест я радио его, и машинку, и т.д., а что нельзя было взять, вроде массивных часов, так переломали оси. Во всем Arnhem’e нет ни одних часов.

Субботина Шмелёву. 20 июля 1945 года.

Помните, в «Солнце мертвых» Шмелёв сочинял, что в Советской России часы запретили? Интересно, в этот раз напишет что-нибудь душещипательное?

Выбрасывали продукты из консервных банок в постели, которые почему-либо нельзя было взять. Швыряли яйца в дорогие картины, массу вырезали из рам и увезли. Фарфор разбили. Гардины изодрали. Нет ни одной печки. Сегодня моя прислуга со всей семьей назначены на врачебный осмотр, т.к. к ним вернулись из немецких лагерей 2 сына (ее братья). У одного отбиты при зверских избиениях в лагере легкое и почка, и он еле выжил все мытарства. Сам он не рассказывает ничего, т.к. душевных сил нет для подобных воспоминаний. Но я знаю от доктора, который сам сидел заложником. «Все правда, что рассказывают, и еще не рассказать всего», — сказал он. Он сам видал, как морили 1000-чи людей газом и сжигали, как все было устроено инженерами, конечно. У некоторых лагерников срезали кожу с рук и пришивали ладони куда-нибудь в другое место, часто у женщин на место груди. И это делали доктора… Академики!! —

Вернувшиеся из лагерей (я их много видала) все говорят, что к русским и полякам ужасно относились немцы. А наших все любят. Зимой бывали у меня русские солдаты, военнопленные, принужденные служить у немцев. Сперва боялись откровенничать, но потом прямо говорили все. Из 40 000 человек осталось их 200 живых в плену и, если бы не одели форму, то и они бы умерли.

А то однажды жгли немецкие SS. Пришли в одну виллу, спрашивают: «Не говорите по-английски? Мы английские офицеры, помогите нам». Девушка побежала позвать господина, а те ему: «Никакие мы не англичане, а пришли сжечь Вашу виллу, т.к. на территории Shalkwijk’cкого округа была найдена бомба». А за то, что приветливо отнеслись к вести об англичанах, запретили девушке и ее вещи вынести. Сожгли дотла в 15 минут maximum, все залив бензином. Совсем рядом с нами, к счастью, был противный ветер. Первоначально было решено 6 человек расстрелять или 6 домов сжечь.

Субботина Шмелёву. 20 июля 1945 года.

Напишет ли господин Шмелёв кроваво-психоделический рассказ по этим событиям? Нет, не напишет. Любовь к капитализму — она такая, дарует силу прощения, знаете.

А вот это письмо, наверно, было очень тоскливо читать господину Шмелёву (как и его современным поклонникам):

Голод-то ведь действительно не тетка, а он у нас тут был жуткий, не то, что в «Солнце мертвых» а, пожалуй, и похуже: не надо было никакой политической установки для увода, истязания, расстрела, сожжения, — а просто достаточно было решения немцев столько-то деревень оцепить и дать своей волюшке разгуляться. Брат моей прислуги был схвачен по дороге в церковь и ни за что, просто потому, что решено было мужчин той деревни угнать, — взят как заложник. Его истязали до отказа и теперь он без одного легкого и без одной почки в 22 года!

Субботина Шмелёву. 17 сентября 1945 года.

Ну да, не понравилось…

Нет, не сравнивай голод в «Солнце мертвых» — там был ад. Что я не помер? Помер бы… еще бы один месяц — и померли бы… Бог помог.

Шмелев Субботиной. 25 сентября – 8 октября 1945 года

Представляю вашему вниманию бога. ))

Недавно была телеграмма Калинина и Луначарского о том, что ряд писателей , находящихся в Крыму, берет под покровительство РСФСР, там были перечислены Тренев, Ценский, Елпатьевский, Шмелев.

Волошин Кандарову. 24 апреля 1921 года.

Часть 11. Коллеги по фашистскому ремеслу

Ещё до начала чтения «эпопеи» увидел я один негативный отзыв на неё, здесь, на лайвлибе. А в этом отзыве, значит, какой-то поклонник г-на Шмелёва в комментариях возмущался. В знак протеста вставил цитату Ильина.

Цитату можете не читать: «Кто не любит господина Шмелёва тот дурак» — только в красивых фразах.

Ба! — подумал я — кого я вижу! Любовь к капитализму поистине сближает. Да это же знаменитый белогвардейский философ-фашист Ильин, защищает коллегу по цеху.

Белогвардейский философ-фашист? — спросит иной читатель. — Это что, у нас в стране героизируют, воспевают в кино, ставят памятники чему-то связанному с фашизмом?

Да, — отвечу я, — и не чему-то связанному, а непосредственно являющемуся фашизмом.

Прикиньте сами.

Какая главная функция у фашизма и у белогвардейства? – Под фразы об отечестве и патриотизме защищать капитализм и частную собственность олигархов в кризисные для капитализма моменты.

Какими методами фашизм и белогвардейство защищают капитализм и частную собственность? — методами открытого террора при помощи вооруженной силы.

Кого больше всего ненавидят фашисты и белогвардейцы? — организованные для борьбы с капитализмом коллективы трудящихся, то есть коллективы, организованные на базе марксисткой теории, то есть коммунистов (не путать с имитацией коммунистов типа КПРФ)

Да что я вам, собственно, рассказываю. Сейчас вам всё подтвердит главный идеолог белого движения.

Европа не понимает национал-социалистического движения. Не понимает и боится. И от страха не понимает ещё больше. И чем больше не понимает, тем больше верит всем отрицательным слухам, всем россказням «очевидцев», всем пугающим предсказателям. Леворадикальные публицисты чуть ли не всех европейских наций пугают друг друга из-за угла национал-социализмом и создают настоящую перекличку ненависти и злобы.

Что сделал Гитлер? Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе.

Реакция на большевизм должна была прийти. И она пришла.

Пока Муссолини ведёт Италию, а Гитлер ведёт Германию — европейской культуре дается отсрочка.

Разве не клеветали на Муссолини? И что же, разве Врангель и Муссолини стали от этого меньше? Или, быть может, европейское общественное мнение чувствует себя призванным мешать всякой реальной борьбе с коммунизмом, и очистительной, и творческой, — и ищет для этого только удобного предлога? Но тогда нам надо иметь это в виду…

Ильин. Национал-социализм.

Фашизм возник как реакция на большевизм, как концентрация государственно-охранительных сил направо.

Ильин. О фашизме.

Фашизм есть движение гражданственного и более того — рыцарственного духа

Ильин. Письма о фашизме.

Помните Шмелёв то же самое напевал? «Рыцарь напал на дьявола» и всякое такое.

За последние десять лет рыцарственное движение, которое во всем его мировом объеме следует обозначить как белое движение, завязывается, крепнет и развертывается в самых различных странах и под различными наименованиями. Впервые оно началось у нас в России (в конце 1917 года), где оно по необходимости сразу получило военную организацию и вылилось в форму междоусобной войны. Вслед за тем оно зародилось в Германии, в Венгрии и в 1919 году — в Италии, здесь оно после трехлетней организационной подготовки и нескольких героических столкновений овладело государственным аппаратом и создало так называемый «фашистский» режим.

Ильин. О русском фашизме.

А вот Ильин говорит, что они могут действовать против врагов капитализма не только во время войны. Или что могут заниматься этим, не заменяя собой существующих чиновников и террорить противников олигархов в союзе с существующими чиновниками (действительно могут, это всё было проверено на практике).

Отсюда уже ясно, что белое движение может и не иметь военного характера (как было у нас), и совсем не связано непременно с захватом власти или с отвержением парламентаризма (как было в Италии); напротив, оно может иметь чисто штатскую и совершенно законную форму и может быть целиком направлено на поддержание и укрепление существующей власти и наличной формы правления.

Ильин. О русском фашизме.

Рецепт от Ильина: добавляешь побольше религии, и твой фашизм становится ещё лучше!

Белое движение впервые появилось в 1917 году в России, а затем распространилось по миру, как ответ на угрозу коммунистических революций. Фашизм является итальянской светской вариацией белого движения. Русское белое движение более совершенно, чем фашизм, благодаря религиозной составляющей.

Ильин. О русском фашизме.

Помните, господин Шмелёв тоже хвалил португальского фашиста — Салазара, за то, что тот укреплял фашизм христианством?

А помните, я цитировал воспоминания махрового белогвардейца Немировича-Данченко?

Вот обложка его книги.

Хе-хе. )) Г-н Немирович-Данченко уже в далёком 1922 хорошо понимал, к какой движухе он примкнул.

А знаете, что у г-на Ильина приготовлено для вас, товарищи читатели? Не всякому же быть капиталистом, из кого-то и капиталистическую прибыль надо выжимать. А поэтому, господином Ильиным для вас приготовлено «чувство ранга». Это знаете что такое? Вот, например, инфляция лютует, цены в космос летят, а зарплата ваша стоит на месте. Вы начинаете по этому поводу переживать. А это означает, что у вас «чувство ранга» притупилось, ибо господину собственнику-работодателю виднее, какая часть от вашей зарплаты должна ему в прибыль идти. Или, помните, г-н Шмелёв переживал, что «барином» стали называть только в шутку, а не по-настоящему? Вот это значит, что холопы «чувство ранга» потеряли. А найти чувство ранга тем, кто его потерял, будут помогать «рыцари» (то есть фашистская пехота). У нас же про “рыцарское движение” речь, вы помните?

Часть 12. Приключения господина Шмелёва и его друзей в современной России

Вот вы и ознакомились с тем, что такое есть господин Шмелёв и его друзья.

Как думаете, какое отношение к этим, и подобным персонажам, к их идеологии, всеми силами культивируется в нашем современном обществе?

А вот посмотрите.

Непременно требуется вывезти и перезахоронить их останки в России, с большими почестями. Шмелёва — с целым батальоном попов, патриархом, камерами центральных каналов.

Ильина — с почётным караулом (это же народный герой, вы не знали?)

Тоску по России эти ее сыны пронесли до последних дней своей жизни. Ныне, подобно праотцу Иосифу, завещавшему вынести его кости из Египта (Исх. 13, 19), генерал Деникин и философ Ильин посмертно возвращаются на Родину. Они верили, что настанет момент, когда наша страна, великая и свободная, сможет вновь принять их. И вот, по Промыслу Божию, этот день настал. —

Патриарх Алексий II

Высшие чиновники цитируют их со своих трибун, ездят поклоняться на кладбища, всё это демонстрируется центральными каналами.

Чтения, памятники, книги, мемориальные доски, музеи.

Не буду уже подробно описывать памятники прочим белогвардейцам, бригаденфюрерам СС, фашистским пособникам, а также идейный характер современного кинематографа, всех блоггеров-мейнстримщиков, прикормленных писателей.

Смысл вполне ясный — идёт планомерная работа.

Вы спросите — почему они это делают?

А всё очень просто. Потому же, почему раньше это делали белогвардейцы и фашисты — для защиты капитализма и частной собственности олигархов в кризисные для капитализма моменты.

Помните, в начале я писал, что условия жизни в прекрасной России, которую мы потеряли, обязательно должны были порождать социалистическую идеологию в обществе? Должны были, и порождали.

А теперь посмотрите на сегодняшний день.

Образовательно-культурный уровень населения сейчас гораздо выше, чем в царское время (клятые большевики). А значит, планка потребностей человека выше. А значит, он начнёт закипать раньше, чем его загнобят до уровня одной кровати на двоих.

При этом капитализм не может работать нормально, он в тяжелом кризисе стабильно каждые 3–5 лет. А значит, каждые 3–5 лет он выбрасывает кучу людей за борт, при этом социальное неравенство приобретает всё более космические масштабы. А значит, это должно порождать в обществе социалистическую идеологию. Должно порождать, и будет.

И они хорошо это понимают. Для этого в обществе и культивируется шмелёвско-ильинская идеология. Они создают себе социальную базу для мобилизации белогвардейско-фашистской пехоты, которая будет напоминать тебе о «чувстве ранга», если вдруг подзабудешь. Или защищать капитализм под фразы об отечестве и интересах нации, если начнёт подгорать совсем сильно.

Поэтому, дорогой товарищ читатель, тебе следует в меру своих возможностей просвещать сограждан, что такое есть г-н Шмелёв и его друзья, а также вести антифашистскую пропаганду.

А тебе, любитель творчества Шмелёвых-Ильиных, подумать хорошенько, какие книжечки ты продвигаешь и кому ставишь тут высокие оценки.

Это даже не столько вопрос морально-этического характера (хотя и он, конечно, тоже), сколько материально-бытовой. Ведь вся эта белогвардейско-фашистская пехота, в случае чего, обрушится на ваши головы.

А на этом всё. Всем пока!

Смешной барбос, чтоб не заканчивать на грустной ноте.

Список литературы

• Письма И.С.Шмелева В.В.Вересаеву.
• Малиновский Р. Я. Солдаты России.
• Требования бастующих рабочих Лензото, выработанные 3 марта и принятые общим собранием. 3 марта 1912 года.
• Фронт и тыл колчаковской армии в документах разведки и контрразведки. Сборник документов.
• Переписка И.С. Шмелева и О.А. Бредиус-Субботиной том 1.
• Переписка И.С. Шмелева и О.А. Бредиус-Субботиной том 2.
• Переписка И.С. Шмелева и О.А. Бредиус-Субботиной том 3.
• Жалоба рабочего-подростка Л. Ермолина в управление прииска Утесистого о низкой оплате его труда.
• Жалоба женщин, жен Ленских рабочих, окружному инженеру Тульчинскому.
• Рецензия BakowskiBabbitts про детей.
• Рецензия Champiritas про детей.
• Рецензия BakowskiBabbitts про бытовые условия.
• Письма И.С.Шмелева А.В.Луначарскому.
• Мамонтов С.И. Походы и кони.
• И.Н. Кудрявцев. Ленский расстрел. Воспоминания участника.
• Письма И.С. Шмелева сыну.
• Гуль Р.Б. Ледяной поход с Корниловым.
• Слащев Я.А. Белый Крым.
• Шмелёв. Про модные товары. 1917 год.
• Немирович-Данченко. В Крыму при Врангеле.
• Туркул А.А. Дроздовцы о огне.
• Шмелёв. Всемога. 1919 год.
• Сергеев-Ценский. Воспоминания
• А. Судоплатов. Дневник
• Шмелёв. Преображенец. 1919 год.
• Шмелёв. Инородное тело. 1919 год.
• Волошин М.А. Письма 1918−1924.
• Ильин. Собрание сочинений. Переписка двух Иванов.
• Раковский Г.Н. Конец белых.
• Оболенский В.А. Крым при Врангеле. Мемуары белогвардейца.
• Ильин. Письма о фашизме.
• Ильин. Национал-социализм.
• Ильин. О фашизме.
• Ильин. О русском фашизме.