Солженицинское пространство
«Главное – чтобы человек, которого я лечу в данный момент, потом не умер. Так ведь?
— Нет. Главное — чтобы человек не умер под тобой, понимаешь? Вот есть другие врачи — пусть у них умирает. А твоя задача — взять, и живого человека доставить в стационар, или к участковому — вот там пусть умирает, на здоровье…».
к/ф «Аритмия».
***
Вы странные. Не хочу вас оскорблять, потому — просто странные. Почему вы удивляетесь Коле? Вы что, детей современных не видели? Вы, великовозрастные, я к вам обращаюсь. Это вы в ящике рассуждаете часами о том, что Сталин — это как Гитлер, только усы побольше. Да и людей он покрошил поболе.
Что, не вы? Нет, вы, вы.
Вы ведь ничего не объясняете. Показываете нам спор Сванидзе с Кургиняном, в котором второй всегда орет и брызжет слюной (в буквальном смысле), а первый всегда с видом Нобелевского лауреата что-то втирает, иронизирует, подтрунивает над кем-то. На, Коля, смотри.
И Коля смотрит. Мы все смотрим.
А на следующий день Коля идёт в школу, где ему учительница по истории рассказывает о том, что Сталин — это худшее, что произошло с Россией за всю историю её существования. Он вообще как Гитлер, только усы поб… а, ну вы помните короче, да?
Коля хороший ученик, он слушает не только «она жрет мой х*й, словно это бургер», но ещё и учителя иногда.
А потом Коля идёт на урок литературы — где как раз проходят Солженицына. Солженицын — это стукач лагерный, который потом всех учил «жить не по лжи». Тот, что предлагал нанести по территории Советского Союза — ядерные удары. Тот, что предлагал нам вернуться к границам Ивана Грозного. Коля, повторюсь, хороший ученик — он читает Солженицына. Ну, просто потому, что так установлено школьной программой. Коля читает школьную программу.
Но, каким бы хорошим Коля ни был школьником, Коля не только учится. После школы приходит домой и слушает музыку, смотрит фильмы, словом — живет в каком-то культурно-историческом пространстве. И если насчет истории вы, в определенном смысле, все уже знаете — то культурное пространство молодежи, это… гляньте сами.
Потом Коля — как хороший парень — идёт поступать в университет. Коля умный? Конечно, вон какой вумный, перед целым парламентом выступал. Так вот, Коля поступает, допустим… на факультет международных отношений — не, ну а что?
Немцы от него уже в восторге, хотят видеть его как минимум послом! Так вот, международные отношения. А кого тут Коля учит?
Ну, на геополитике — Хаусхофера. Не одного его конечно, но все же. Хаусхофер кто такой? Ну, как бы вам сказать… основатель немецкой школы геополитики, хороший друг Рудольфа Гесса. Он, «развивая взгляды Ф. Ратцеля и Р. Челлена, придал геополитике тот вид, в котором она стала частью официальной доктрины фашистского «Третьего рейха» и служила теоретическим основанием гитлеровской агрессии (тезисы о «недостаточности жизненного пространства» и «неудовлетворительности границ» Германии, о «чрезмерной» плотности населения и т. п.).»
Пикантная деталь, нет?
Ну да ладно, в сторону это. Двигаемся дальше. А дальше у нас… Солженицын! Опять? Снова! Вот, наслаждайтесь.
Видите? «Солженицынское пространство». А слева сверху — значок МинКульта. Не культуры, Культа.
Ну и, ладно вам, тупые совята, хватит. Чего клювом щёлкаете — сто лет ему! Что же ещё праздновать в ноябре 2017? А?
Чего вам вообще от Коли нужно? Чего вы на него накинулись всё? Вы его этому учите. Он в лучшем случае — пошлет всех. В худшем — будет в Рейхстаге читать речь о том, что, простите дескать, мы тогда совсем дикие были, вы вот пришли насиловать и грабить, а мы, варвары большевицкие, ещё и огрызаться смели.
Может спляшет еще, как Маша Захарова. Любой каприз за ваши деньги.
***
Это не Коля негодяй, это вы дураки. Вы пытаетесь бороться со следствием, а не с причиной. Вы ведь сами позволили его таким сделать. Вы отдали своих детей на откуп буржуазии, а она — какая неожиданность — делает из них своих цепных псов. Если у вас ещё живы те, кто помнит Войну — спросите, что это такое, когда этих псов спускают с цепи. Они вам расскажут.
Сколько пощечин вам нужно, чтобы вы поняли, в каком мире вы живете? Сколько памятников насильникам и псам реакции вроде Краснова нужно поставить, чтобы вы проснулись?
Вы что, совсем ничего не понимаете? Это не для вас их ставят, а для ваших детей! Это для вас они ублюдки! Для нас — нет. Вы — уйдете. Мы — останемся.
В этом нет ничего особенного, ничего сенсационного. Форма хозяйствования, бытие — всегда определяет господствующую в обществе культуру, общественные ценности, мораль — сознание. Именно поэтому все бывшие советские страны издеваются над памятниками тем, кто когда-то выдернул их ценой своей жизни из лап фашизма — потому что это советские солдаты. Капитализм, пусть они спасут мир сотню раз, ненавидит их гораздо больше, чем он ненавидит нацистских солдат — пусть даже те изнасилуют десятки миллионов, утопят в крови, сожгут в ядерном армагеддоне целые континенты. Потому что первые вешали эксплуататоров, а вторые — эксплуатируемых. Советские солдаты боролись с порочной системой — а фашисты были её стражами, верными псами.
***
Я не хочу вас судить — не бог, не царь и не герой. Я — это всего лишь Коля. А Коля — это всего лишь Я. Мы с ним дети одного времени — я на четыре года старше. Все, мною вышеописанное — я не взял это с луны, не придумал. Не внедрился в школу антисоветчиков. Неужели вы правда не видите, что Солженицынское пространство — это не глупая, единичная лекция?
Это наша жизнь.
Это памятная доска Маннергейму в Ленинграде.
Это 1.3 млрд. рублей на филиал Ельцин Центра в Москве.
Это 95-летняя Любовь Козинец, ветеран войны, санитарка, которая по решению суда обязана выплатить 572 тысячи рублей за то, что кирпичная облицовка дома, в котором она живет, рухнула на припаркованные рядом машины. Из этой суммы 50 и 20 тысяч — моральный ущерб за то, что «пришлось пересесть на общественный транспорт».
Это факельные шествия на Украине.
Это парад дивизии СС Галичина в Прибалтике.
Это нацистcкие батальоны, рвущие Донбасс на части.
Это — наше бытие. Я сжал его до пары фотографий, до нескольких строк. Описал ли я всю трагедию этого большого, но умирающего, ускользающего мира? Нет. Но ведь вы и без меня каждый день видите это, вы знаете, о чем я говорю.
Титан не упал в 91 году — его падение продолжается, его грузное тело все еще оседает на землю. Измерение, им создаваемое, продолжает сжиматься, уступая клочок за клочком, пядь за пядью, человека за человеком.
После этого, я уверен, будет и единый учебник истории, и цензура на ТВ, все будет. В едином учебнике истории будет сказано, что Гагарин – пробил небесную твердь только потому, что был верующим, Ленин — имел хвост и рожки, которые он скрывал под плащом и кепкой — а Власов — это герой, пришедший освободить русскую землю от вируса большевизма (как и его последний работодатель). Советскую символику запретят, а коммунистов объявят вне закона. Национальные — и говорю я это без иронии — герои вроде уже упомянутых Шкуро и Краснова, вроде не упомянутого, но не забытого Колчака — все они найдут своё пристанище, свою обитель в дивной, новой России. Космос — перестанет быть советским, советский солдат — перестанет быть освободителем. Рухнет последний памятник, Красная площадь — перестанет быть Красной, Ленин навсегда её покинет. Вслед за Садом Вдов в землю отправится сама Родина-Мать.
***
Мне нечего сказать в заключение. Вот и всё. Оставшиеся от — воевавшего, да — деда доспехи и клинок, искрящийся красным светом — лишь отблеск былого величия. Какие бы ракурсы для фото каждое девятое мая мы не искали, все мы в глубине души знаем, что эти доспехи — нам не по размеру. Наша страна, наш мир — это территория абсолютной, бездонной пустоты. Всепоглощающего белого безумия, апокалипсиса и реакции. Нация, когда-то создавшая многоразовый транспортный космический модуль — теперь отправляет в космос мощи и предпочитает науке — крестные ходы.
Поднимите голову ввысь. Взгляните на небо. Неужели трахающий шлюх Прохоров, которого позорно ловят за проституцию в Куршавеле — вам милее одиннадцатиклассницы, в лицо фашистской гидре крикнувшей «Товарищи, это — счастье, умереть за свой народ»?
Вы — потомки великих людей. Оглянитесь. Вы были первыми, кто сбросил с себя оковы рабства. Вы были первыми, кто, взглянув на небо, помчался ввысь. Целая нация безумцев, одержимых справедливостью. Классовой справедливостью. Вы когда-то помнили, что, если революция не защищается — она гибнет.
***
Ничто, никто не даст вам избавленья. Никто, кроме вас самих, не убережет вас от того, чтобы это стало правдой.
В этом мире нет никого, кроме нас самих. И единственное, что отделяет нас от тьмы безумия — это догорающий Вечный Огонь. Этот огонь символизирует не абстрактные жертвы войны немцев и русских — он символизирует залитый кровью флаг, на котором ровно два золотых символа. От этого знамени даже в голову не приходило отказываться. Потому что — в отличие от остальных — оно означало самую большую ценность в этом мире. Ту самую, что мы потеряли в 1991 году.
Наше социалистическое Отечество.
