Конструктивизм как отражение революции
Великая Октябрьская революция принесла в Россию новый уклад, прежде невиданный в мире. Через победы и ошибки началось строительство принципиально нового общества. Революция покончила с основным социальным противоречием между общественным характером производства и частным способом присвоения. Никто и никогда в истории еще такого не делал. И абсолютно закономерно, что такое событие не могло не вызвать резонанса в мировом искусстве. Все мы знаем плеяду таких фамилий как Маяковский, Малевич, Кандинский, Татлин, Чернихов, Мельников, Шухов, Леонидов… Их творчество явилось революцией в мировом искусстве, советская Россия вмиг стала локомотивом наиболее авангардных веяний. Чего стоит один манифест Малевича, провозгласивший новую идеологию не «искусства ради искусства», а «искусства во благо человека». Один из теоретиков «производственного искусства» Борис Арватов писал, что «…будут не изображать красивое тело, а воспитывать настоящего, живого, гармоничного человека; не рисовать лес, а выращивать парки и сады; не украшать стены картинами, а окрашивать эти стены…». Однако был у этой культурной революции вполне конкретный, социально-экономический, — пока еще идейный, но уже не абстрактный каркас.
Начало ХХ века в Российской империи ознаменовалось ростом промышленности, строительством заводов; однако мощности западных экономик были недостижимой мечтой ввиду логики развития капиталистического производства, к тому же с российскими пережитками феодализма. Обычные рабочие, число которых росло, мало того что работали по 10-12 часов в день 6 дней в неделю и всячески ущемлялись в правах, так еще и не могли рассчитывать на нормальное жилье (жили в бараках, казармах, сараях и т.п.). О досуге и духовном развитии думать не приходилось. Справедливости ради надо сказать, что накануне первой мировой войны руководством империи предпринимались попытки повлиять на сложившуюся ситуацию. Строились цирки, народные дома, осуществлялись проекты строительства многоквартирных домов. Но они были столь нерешительными и незначительными, что не смогли ослабить всего груза социально-экономических противоречий. Ведь в это же время владельцы заводов, зачастую иностранцы, возводили себе роскошные особняки и офисы в популярном тогда среди элиты, новаторском, но безумно дорогом стиле модерн. Без всякого сомнения, эти здания являются неповторимыми памятниками мировой архитектуры. Но когда капиталист паразитирует на теле обездоленного народа, возводя себе роскошные особняки, то рано или поздно его оттуда вышвырнут.
Среди наиболее популярных — особняк Рябушинского.
Дом компании Зингера.
Разумеется, нельзя проводить полной аналогии между развитием социально-экономической жизни страны и ее архитектуры, но нельзя не отметить, что в России начала ХХ века, с одной стороны, обострились до крайности противоречия капитализма, а с другой — зародились элементы нового. В архитектуре в это время также обостряются противоречия и вместе с тем появляются ростки нового. Так, особенно обостряются противоречия между быстрым ростом городов и невозможностью ввести его в планомерно организованное русло, между высоким уровнем развития строительно-технической и типологической сторон архитектуры и слабостью их идейно-эстетических выразительных средств. Между новаторскими предложениями передовых архитекторов и инженеров, исходящими из высокого уровня индустриальной техники и науки и ограниченными возможностями их претворения ввиду лимитирующего воздействия частнособственнического строя. Потому долгое время то новое, что появилось в типологии зданий, в строительных технологиях оставалось неосвоенным.
Архитекторы и инженеры, в свою очередь, были заложниками прихотей частных заказчиков, что всегда вызывает стилевые кризисы в архитектуре. Империалистическая война, начавшаяся в 1914 году, как лакмусовая бумажка проявила прогнившую суть Российской империи. Под давлением тех самых капиталистов империя рухнула. Дальнейшие события нам известны: через все препоны большевики всё же берут власть и уже первыми своими декретами ставят в основу государственной политики человека труда. И, каким бы удивительным это не казалось сегодня, большевики, придя к власти, принялись реализовывать обещанное. Ещё в то время, когда страна находилась под ударом иностранных армий и внутренних врагов, уже в 1920 году был создан первый в истории общегосударственный план развития народного хозяйства, в котором упор делался на тяжелую промышленность, транспорт. В том же году был принят легендарный план ГОЭЛРО. Притом в социальной жизни большевики попрали все мещанские догмы: «дом капиталиста — плевать, рабочим негде жить, экспроприируем в пользу пролетариата».
Но, как нетрудно догадаться, это не решало накопленных десятилетиями проблем. Действительно революционным ответом на сложившуюся пропасть в социальном расслоении стал авангардный стиль конструктивизм, появившийся в 20-е годы. Он не мог появиться нигде в мире, кроме советской России, ведь это направление архитектуры являло собой не только новаторские методы строительства, лаконичность форм, абсолютно новую логику объемно-планировочных решений, определившую мировое развитие архитектуры на столетие вперед. В первую очередь это были здания, возводимые государством для простых рабочих, и возводимые в немыслимых масштабах.
Простым людям негде жить — им строят многоквартирные дома и дома-коммуны.
Рабочим нужно ездить на работу — для них строят автобусные и троллейбусные парки.
После введения 8 часового рабочего дня (в масштабах государства — впервые в мире) у рабочих есть время для досуга — им строят клубы рабочих, Дворцы труда.
Декретами о всеобщем школьном и дошкольном образовании дети рабочих получают право учиться и для них строят детские сады и школы. Многие архитекторы, творческое лицо которых сложилось в предреволюционную эпоху, были увлечены открывшейся возможностью не выполнять прихоть заказчика, а творить для народа, осуществить свои мечты во благо трудового класса. Труд архитектора приобретал важное государственное значение, настоятельно требовалось сосредоточение творческих сил зодчих на решении задач массового строительства. Но, вместе с сугубо утилитарной архитектурой, были и невообразимые павильоны на международных выставках и безумные мечты Ивана Леонидова, Якова Чернихова, взорвавшие мировые представления об архитектуре и опередившие свое время.
Именно в советской России были реализованы многочисленные инженерные замыслы Владимира Шухова, которые долгие годы пылились на полках при Российской империи, а его гиперболоидные конструкции и сетчатые оболочки и сегодня используют в своих проектах такие именитые современные архитекторы, как Норман Фостер, Бакминстер Фуллер.
Это в молодом социалистическом государстве появится архитектурная дискуссия и профессионалы своего дела, а не пресловутые «заказчики» будут решать и спорить, как должен выглядеть современный облик советских городов. И они все же определят облик новой архитектуры. Это потом, спустя годы в Европе расцветут стили функционализм, рационализм, засияют такие мастера как Ле Корбюзье… Эти направления получили общее название «модернизм» и заслуживают отдельной статьи (в том числе и советский модернизм). Однако без конструктивизма не было бы никакого модернизма, ведь кто-то должен был привнести новую культуру в жизнь, раскачать частный помещичий мирок, в котором все было для капиталистов. И этими новаторами явились наши советские предки. Ведь европейский модерн получил развитие не благодаря воле правительств капиталистических стран. Страх перед народным гневом на почве успехов и свобод молодого советского государства, вынудил капиталистов Британии, Франции, Германии, США на эти «издержки»: на жилье для рабочих, на сокращение рабочего дня и строительство общедоступных досуговых зданий… Мы были первыми, товарищи: «Впервые не из Франции, а из России прилетело новое слово искусства — конструктивизм…». Мы не можем жить без идеи, без мечты. Нам нужен Летатлин XXI века.
