Время чтения ~ 9 минут

Фидель Кастро Рус


Каждый раз, когда пытаешься говорить о важном, большом и очень дорогом тебе — это всегда дается очень сложно. Непросто выстроить в ряд и систематизировать вереницу слов, которые очень хочется сказать. Эмоции порой помогают, направляя мысль, прокладывая ей путь, пробивая его в коридорах разума. Однако эмоции мешают в тот момент, когда ты не в состоянии их контролировать. Когда они захлестывают, сбивают с ног, лишают дара речи. Тогда остается только ждать. Большое, как говорится, видится на расстоянии. И сегодня, я, кажется, дождался.

***

Здравствуй, Фидель.
Hola, Comandante!

Истории, захватывающие дух, творят не личности — народы. Личности ведут за собой, олицетворяя собой важные вехи исторического развития человеческих общностей или человечества целиком — но кем бы были личности, если бы не было тех, кто ровным строем встанет позади? Это тонкая связь, о которой сегодня очень любят забывать. Ведь, кем бы был король, если бы не его свита? Кем бы был офицер, если не солдаты? И кем бы был революционер, если бы не массы, поднимаемые им на борьбу?

Фидель, безусловно, был воином. Он был воином с самого своего рождения, и оставался им до самого конца. Это странно прозвучит, но вся его жизнь — это сражение. Сражение с человечеством за… человечество. Он отказывался верить в простые, казалось бы, привычные нам сейчас истины, заявляющие что люди, конечно, равны — но есть «равнее». Прививаемые ему с детства, эти истины сильно контрастировали с тем, что он видел каждый день. И отказывался он в них верить находясь не внизу социальной пирамиды, нет — он родился на самой её вершине. Рожденный в семье крупного плантатора-землевладельца, в полном или арендном владении которого было около 11 тысячи гектаров земли — он рос в простой, бедняцкой среде. Жарил кукурузу в гаитянских бараках, таскал знакомым ребятам то, что оставалось на домашнем столе после приемов пищи. Ему, как он сам говорил, повезло родиться сыном землевладельца, а не его внуком — он слишком хорошо знал, как живет кто-то кроме него и ему подобных. Слишком хорошо это знал и впитал в себя очень острое, явственное ощущение того, что с этим миром что-то не так. Именно это ощущение несправедливости окружающего мира помноженное на желание учиться впоследствии помогло ему найти себя в марксизме. Он сказал как-то:

Всегда считал себя счастливым человеком, хотя бы потому, что я нашел подходящую для себя политическую теорию, попал в водоворот кубинского политического кризиса и открыл для себя марксизм. Все это — как заблудиться в лесу и вдруг найти карту.

Бытие определило сознание.

Он вообще был человеком идей. Материалистом, посвятившем свою жизнь идеалу. Идеалу о том, что каждый, независимо от цвета кожи, цвета волос и глаз, гражданства и семьи — каждый является человеком, существом прекрасным и свободным по своей сути. Он не верил в свободу после смерти, не верил в искупление в загробном мире — он верил в то, что он мог проверить, что мог осмотреть, в чем мог удостовериться. И он дрался за это. Дрался не только и не столько с мафией Батисты, не только и не столько с всемогущим капиталистическим миром. Это — лишь производные от его основных битв, предтечи главных сражений его жизни — битв с неграмотностью, неравенством, бедностью и расовыми предрассудками. Жизнь Фиделя — это сражение большой личности, стоящей во главе очень маленькой страны по-настоящему мирового масштаба. Это битва воина, Родина которого — все человечество. Это битва народа, чей дом — весь мир.

Его история — безумна. Невозможна. Неосуществима и нереальна. Такого просто не может быть. Если бы кто-то снял фильм такого рода, или написал книгу — ему бы не поверили. Смешали с грязью за абсолютную нелогичность повествования и идиотизм самой истории.

Но есть одно «но». Фидель был. Неоспоримый и невозможный, он существовал. Живая легенда, сумевшая не вляпаться в историю, но оставить на ней свои отпечатки пальцев. Изменивший ход всей мировой истории, Фидель был одной из главных фигур не только Холодной войны, но мировой истории в целом. Если бы кубинский лидер не согласился на размещение советских ядерных ракет на Кубе, то чем сумел бы ответить Советский Союз на размещение американских ракет в Турции? Сумел бы Союз Советских Социалистических Республик ответить на эти угрозы вообще, или был бы вынужден раз за разом идти на уступки, продавая свои интересы из-за шантажа, на который он не может ответить? Не знаю.

Но знаю, что Хиросима и Нагасаки, равно как и «Дропшот», утвержденный в 1949 году недвусмысленно говорят о том, что угрозы со стороны Соединенных Штатов — это не только угрозы. Ядерным пеплом могли бы обернуться не только сотни миллионов жизней, не окружающий мир, каким мы его знаем, но сам принцип того, что:

Человек человеку — друг, товарищ и брат.

Именно поэтому Фиделя очень любят «взвешивать». Любят подсчитывать вершки и корешки, любят говорить о том, что, дескать, вон, посмотрите, как живут на Кубе. Хотите так же? Хотите такой же бедной жизни? Прибегают к этому в основном там, где сформировать образ «ужасного ненавистного безумного и злобного комми» никак не получается. Там, где комми — это, вообще-то, и не ругательство вовсе, а вполне себе комплимент. На территориях бывшего СССР так делают. У нас с вами дома. Не сумев оспорить Фиделя при жизни, его стараются «разобрать» после смерти. Прошлые поколения слишком хорошо знают кто такой Фидель Кастро Рус, поэтому вливать грязь им в уши — бессмысленная глупость, которая только настроит их против тех, кто эту грязь льет. Так что воздействие идет на нас — на молодое, новое поколение. Именно мы должны понять, что Фидель пусть и личность мирового масштаба, однако его «тоталитарная диктатура» с его смертью должна быть реформирована. В какую сторону? Ну что вы, глупые, что ли? Рынок, господа, рынок.

Однако любители взвешивать забывают поставить на другую чашу весов кое-что, Фиделем таки достигнутое. Кое-что, достигнутое социализмом.

Куба — первая страна в мире по количеству врачей на душу населения (67.2 на 10 000 населения по данным мировой статистики здравоохранения от 2013 года). Куба — первая страна в мире, сумевшая прервать передачу СПИД от матери к ребенку. Уровень грамотности населения на Кубе — свыше 96%. Куба это первая и единственная пока страна в Латинской Америке, где нет такого понятия как детский голод. Голод вообще.

Список, по правде говоря, будет долгим, однако ближе всего нашему, отечественному уху, наверное, будет известная программа «Дети Чернобыля», учрежденная Фиделем в 1990 году. Спустя всего пару десятилетий после того, как советские врачи помогали выстраивать систему здравоохранения на Кубе, уже Фидель показал советским гражданам всходы от семян интернациональной дружбы. В феврале 1990 года, штаб чрезвычайных ситуаций ЦК Комсомола Украины обратился к мировой общественности с просьбой о помощи. Это был последний жест отчаяния, выстрел, призванный прорвать блокаду мировой тишины, как будто не видящей ужаса, происходящего с отмеченными атомом детьми Чернобыля. Миру, как это обычно случается, было глубоко плевать. Однако этот случай был необычным. Маленькая, бедная, одинокая Куба откликнулась на зов. Дрейфующая в океане процветающих западных стран, на всех порах, рвущихся в царство божие на Земле, Куба в сравнении с ними была более чем бедной. У неё не было Apple, Microsoft или IBM. Не было Дональда Трампа и Уорена Баффета. Не было, на худой конец, даже Березовского или Абрамовича.

Однако, была медицина, способная проводить лечение и реабилитацию людей, больных лучевой болезнью. Было руководство, решившее пойти на беспрецедентный шаг доброты альтруизма. Был народ, не сравнивающий вершки и корешки с человеческой жизнью — программа была полностью бесплатной — и этим спасший жизни 26 тысячам людей, 20 из которых — дети. Программа действовала 20 лет, она не была остановлена ни распадом Советского Союза, ни почти абсолютной теперь блокадой Острова Свободы. Автаркия, косная и ужасная, продолжала существовать, ведомая не желудком — но разумом и сердцем.

А теперь, господа, сравнивайте. Подсчитывайте. Соотносите вершки с корешками. Манипулируя и привирая, «забывая» о чем-то и приписывая лишнее, помните, что на чашах ваших весов лежат не абстрактные цифры, но человеческие жизни. Жизни ваших сестер и братьев, отцов и матерей. Жизни ваших детей, подаренные вам лидером свободолюбивого народа, оказавшего вам помощь просто потому, что однажды поверил в принципы, которые вы же — еще будучи советскими гражданами — им продемонстрировали.

***

Фидель был удивительным человеком. Храбрым и честным, бесконечно умным и добрым. Любящим и страстным. При этом он всегда оставался простым и понятный всем, каждому жителю земного шара, от мала до велика. Такими же были и его идеи — простыми, как и все прекрасное в этом мире. Он заявил однажды:

Самое совершенное оружие, которым забиты арсеналы богатых и процветающих наций, может легко уничтожить необразованного, больного, бедного и голодного. Но оно не может уничтожить невежество, болезнь, нищету и голод.

Однако, есть еще кое-что, что каждый из нас должен понять. Последняя из моих мыслей, и, наверное, самая важная: Фидель — не царь. Не архангел. Не апостол и не посланник божий. Фидель — человек. Имеющий возможность провести всю свою жизнь на шелковых простынях — его первая жена была дочерью министра внутренних дел Батисты, он сам являлся выпускником самого престижного на Кубе университета — постели из роз он предпочел битву, сражение между прошлым и будущим. Именно так он называл революцию. Именно этим она — священная и сакральная — являлась для него.

Рассекая предрассветную тьму, он мчался ей навстречу в 1953, направляясь на штурм казарм Монкада. Ради неё он впоследствии два с половиной месяца сидел в одиночной камере, почти полностью отрезанный от всего мира. Ради неё три года спустя он решил попытаться вновь. Ради неё он впоследствии победил. Он стремился упасть в её объятия, стремился показать её, наконец, своему народу.

Однако никто не обещал ему победы, когда он, сидя в одиночной камере, объявил голодовку, с целью наладить хоть какую-то связь с внешним миром. Никто не обещал ему победы, когда «Гранма» причаливала к Кубинским берегам. Никто не обещал ему победы в Заливе Свиней.

И совершенно точно никто не обещал ему победы и позже, когда Союз Советских Социалистических Республик прекратил своё существование, разорванный буржуазной гангреной, а Куба осталась одна в океане капитализма, в океане философии грабежа и убийства.

А он каждый раз продолжал бороться и верить. Почему? Я скажу очень странную и непривычную вещь, но… потому, что любил. Умел любить. Любить не только женщину или ребенка, но людей в общем. Свой народ, народы всего мира. Именно поэтому он никогда не отказывался от революции. Просто не мог.

Потому что революция — это и есть люди. Обездоленные и беспомощные. Неграмотные и бедные. Потерявшие надежду и продолжающие бороться в беспросветной тьме, окружающей их всю жизнь, от рождения и до самой смерти. Они были его источником вдохновения, они были его смыслом и его силой.

Хранитель острова свободы, каждого из нас ты научил очень многому. Ты показал нам храбрость и показал доброту. Ты показал нам мир, за который стоит бороться. И единственное, что я сквозь века хочу тебе сказать — мы любим тебя. И мы никогда не забудем о тебе и о правде, которую ты нес.

Прощай, El Comandante. Прощай, и здравствуй навек. Я буду носить твоё имя в самом надежном месте, куда люди прячут только самое сокровенное.

В своем сердце.
Hasta siempre, Comandante.